Индия под влиянием Британской Ост-Индской компании

Исторический регион, называемый Индией, в прошлом был значительно шире современного государства Индия. Само название это не исконное, возникло оно в Древней Греции: люди античности называли им земли, лежащие по реке Инд (протекающей почти полностью по территории современного Пакистана) и за нею. Более дальние территории древним грекам и римлянам почти не были известны, и Индия воспринималась ими как восточная оконечность мира, соответственно, ее восточные границы не определялись даже приблизительно. После древних греков европейцы системно не проникали в Индию в течение полутора тысяч лет: с начала I в. н.э., когда под натиском азиатских племен пали последние североиндийские государства, в которых правила греческая по происхождению знать, и до XVI в., когда по морскому пути, разведанному в 1498 г. Васко да Гамой, к индийским берегам стали прибывать португальские торговцы. Португальцы основали на индийском побережье несколько факторий и колоний, где-то получив разрешение от местных правителей, где-то выкупив у тех землю под строительство, а где-то и захватив территорию в ходе конфликтов с местными государствами. Португальская Ост-Индская компания – монопольное предприятие, из всех подданных португальской короны единственно имевшее право торговли в Индийском океане, долгое время являлась единственным морским поставщиком индийских товаров в Европу вообще. Но затем португальцев на морском рынке с Индией все больше теснят тоже развившие у себя мореходное искусство Нидерланды и Франция, основывавшие собственные фактории и колонии на индийских берегах, а в конце XVI в. интерес к Индии все решительнее проявляет Англия. В 1579 г. Индию посетил первый британец – иезуит Томас Стивенс, ставший ректором местной иезуитской коллегии на острове Сальсетт в бухте Мумбаи, относившемся к португальским владениям рядом с местным государством Гуджаратским султанатом. В 1583 г. английские купцы Фитч, Ньюберри и Лидс, прибывшие в Индию, чтобы завязать торговлю с местными правителями, были арестованы португальцами и посажены в тюрьму в другой португальской колонии на западном побережье полуострова Индостан – Гоа; после освобождения двое последних насовсем остались в Индии, а Фитч сумел долгими странствиями по еще неведомым британцам землям добраться до родины.

Индия древности, Средневековья, начала Нового Времени не была целостным политическим образованием: на ее территории располагались разные государства и феодальные владения, не связанные политическим единством и не проявлявшие друг к другу национальной солидарности. В течение веков одни из них распадались или поглощались другими, образовывались новые, а также возникали целые империи, когда сильные правители подчиняли себе довольно обширные области, но общая геополитическая картина никогда не менялась: каждый падишах, султан, независимый князь (раджа) считал себя самостоятельным владетелем и к правителям и государствам, располагавшимся тоже в пределах региона, европейцами называвшегося Индией, относился так же, как и к дальним, будь то иранские шахи, ханы Средней Азии или цари Китая. Ни одна из индийских империй, даже разрастаясь порой очень широко, не охватывала весь именуемый на Западе Индией регион. В XVII в., когда Великобритания завязала активную торговлю с индийскими землями и начала возведение там собственных факторий и колоний, наиболее обширным государством Индии являлась занимавшая весь север и, частично, центр региона Держава Великих Моголов, которой правили потомки знаменитых средневековых завоевателей Востока Тимура и Чингисхана, по вероисповеданию мусульмане-сунниты. В 1632 г. могольский правитель Джахан захватил с войском португальский опорный пункт в Бенгалии (лесистой области на востоке региона в бассейнах рек Ганг и Брахмапутра) город Хугли, а затем, в ходе войны с Сефевидским Ираном, присоединил к своей державе часть Афганистана с городом Кандагар, Балх и Бадахшан в Центральной Азии, правда, эти завоевания скоро были им утрачены. В центре – на плоскогорье Декан полуострова Индостан, широким клином вдающегося в Индийский океан, располагалось пять Деканских султанатов, образовавшихся в 1527 г. в результате распада единого шиитского государства – Бахманидского султаната. На юге Индостана находилось большое индусское государство – Виджаянагарская империя, которое в 1646 г. также распалось. В начале XVIII в. индусы из народа маратхов, восстав против господства Биджапурского султаната, создали собственное сильное государство на западе Декана, нанесли ряд поражений войскам Великих Моголов и к середине столетия распространили свою власть на бóльшую часть центра и часть севера Индии, правда, довольно быстро самовластие маратхских князей привело к тому, что государство маратхов фактически утратило настоящее единство и превратилось в феодальную федерацию. Кроме того, в регионе имелось большое количество мелких независимых государств.

Население исторической Индии также было очень разнородно в этническом и религиозном отношении, при этом политические границы индийских государств мало совпадали с границами расселения народов. На севере и в центре региона жили индоарийские народы – потомки древних переселенцев с территории Ирана, говорившие на языках индоевропейской семьи. Юг, то есть, южные области полуострова Индостан, занимали дравидийские народы – потомки архаичного населения Индии, жившего на ее территрии еще в первобытную эпоху, создавшего и первую индийскую цивилизацию. Восток – территория современной Мьянмы, был населен монголоидными народностями, этнически родственными населению Юго-Восточной Азии (к которой Мьянма относится и сегодня). Бóльшая часть жителей региона исповедовала индуизм – группу верований, основанных на местных древних языческих представлениях, увязанных со сложной восточной философией. Однако в половине государств, а именно – в северной части Индии, политическая власть находилась в руках мусульман, даже если большинство их населения являлось индусами. На северо-западе и, частично, северо-востоке население – как знать, так и простой народ, по преимуществу было мусульманским. На территории современной Мьянмы издревле преобладал буддизм. В португальских колониях было много и среди коренного населения христиан католического толка, что обусловливалось активной работой европейских миссионеров. Также повсеместно существовали отдельные общины, исповедовавшие собственные, нигде больше не встречавшиеся религии, в том числе имевшие «гибридную» форму, вбирая в себя положения, сходные и с индуистскими, и с исламскими, и с зороастрийскими (а также имелось и некоторое количество типичных последователей зороастризма – древней иранской религии).

Общественно-политический и экономический уклад всех индийских владений был построен по типу средневекового восточного феодализма: верховный правитель обладал формально неограниченной властью, считался главным собственников всех земель в своем государстве, но раздавал эти земли в пользование своим наместникам при условии несения теми службы ему, причем чаще всего должность наместника передавалась по наследству, то есть, наместники сами превращались в локальных царьков. Они также раздавали земли служившим им местным знатным людям и содержали собственные войска, которые должны были выступать в походы вместе с гвардией верховного правителя. Правители и наместники руководили, опираясь на широкий штат образованных чиновников. Феодалов, владевших землями, – заминдаров, содержал работавший на этих землях простой народ – райат, который обрабатывал землю, пас скот и платил помещикам и правителю подати. В мусульманских государствах индусы также должны были платить особый налог – джизью, на государственное покровительство как иноверцы. Городское население было представлено преимущественно различными ремесленниками и торговцами, платившими налоги правителям. Для индийского общества было характерно строжайшее сословно-классовое разделение: каждый человек занимался тем же делом, которым занимались его родители, или, по крайней мере, близким к тому. Земледельцы-райат не выступали в военные походы: на войну ходили воины, которые занимались военным делом из поколения в поколение. Городские жители занимались тоже преимущественно родительскими ремеслами; чиновники отдавали своих детей в школы, где те постигали науки, нужные в будущем для грамотного ведения государственного управления; дети чернорабочих становились чернорабочими. Древняя индийская философия, которую в значительной степени восприняли и местные мусульмане, учила, что каждый человек должен довольствоваться тем, что у него есть в этой жизни, и не пытаться изменить естественный ход вещей. Особенно традиционный индийский консерватизм был развит, понятное дело, в индусской среде: индусы верили в перерождение на земле бесчисленное число раз и полагали, что благополучие в текущей жизни является наградой за соблюдение должного порядка в предыдущей, а трудности и лишения – возмездием за неправедность в ней. Дети, вне зависимости от возраста, должны были неукоснительно повиноваться родителям, пока те были живы, райат – заминдару, служащий – начальнику, народ – правителю. В индусском обществе среди всех народов строго соблюдалась кастовая система: люди, занимающиеся из поколения в поколения определенной деятельностью, составляли связанную социальной солидарностью группу населения, даже не вступая в брак с людьми из других каст. Высшей кастой являлись брахманы – индуистские жрецы и ученые, низшее положение в индусской социальной иерархии занимали касты, представители которых выполняли самые непрестижные, черные или грязные работы, – впоследствии они получили общее название «неприкасаемых», поскольку всякий тесный контакт с ними для представителей более высоких каст считался осквернением. Индус, отказавшийся от принадлежности к своей касте, в другую обыкновенно не принимался и становился полным социальным изгоем. Европейцы, ступив на земли Индии, были поражены их плодородностью, многочисленностью населения и грандиозностью складывавшейся в течение нескольких тысячелетий богатой, яркой и неповторимой индийской цивилизации. Однако за этим невиданым в Европе великолепием скрывались резкие класосвое и имущественное неравенство индийских жителей, глубокая закоснелость их менталитета, общественная пассивность, создававшая благоприятные условия для деспотизма правителей, самовластия феодалов, злоупотреблений чиновников, неспособности народа оказывать организованное противодействие время от времени обрушивавшимся на страну масштабным стихийным бедствиям: засухам и наводнениям, разорявшим и обрекавшим на голод миллионы людей.

В те времена основным предметом торговли с Индией для европейцев были пряности, изготовлявшиеся из произраставших там тропических растений. В особенно большом количестве вывозился перец. Южные пряности еще с античных времен имели в Европе огромную ценность, так как сильно улучшали вкус довольно грубой европейской пищи. Веками пряности ввозили в Европу караваны купцов, перекупавших этот товар друг у друга, следуя на огромные расстояния по трудным и опасным дорогам, через множество границ разных государств и феодальных владений, уплачивая на тех торговые пошлины. Морская торговля же, позволявшая закупать пряности непосредственно в Индии, по местным ценам, не требовавшая от купцов постоянно пересекать государственные границы, а значит, и раскошеливаться на уплаты пошлин, была исключительно выгодной, сулила большие барыши купечеству приморских стран Европы и взимавшим с купцов налоги их правителям. Именно это и побуждало правительства сначала Испании и Португалии, затем – Нидерландов, Англии и Франции, финансировать дальние морские экспедиции для поисков пути в Индию, в ходе которых европейцы сначала открыли Америку.

В 1599 г. нидерландские торговцы, ввозившие индийские пряности в Англию, вдвое повысили цену на перец. Это побудило правительство королевы Елизаветы I и высшие купеческие круги Англии к созданию собственной коммерческой организации, которая занималась бы непосредственной торговлей с индийскими государствами по морю. 31 декабря 1600 г. указом Елизаветы I была учреждена Лондонская Ост-Индская компания, которая затем была переименована в Английскую, а еще много позже – в 1707 г., в Британскую. Первоначально она насчитывала 125 акционеров и имела капитал в 72 тыс. фунтов стерлингов, в 1612 г. возросший до 400 тыс. Впоследствии возникали и другие британские торговые общества, завязывавшие торговлю с Индией, но в условиях особых привилегий, пожалованных Ост-Индской компании короной, они не выдерживали конкуренции и объединялись с нею.

В 1611 г. британцы открыли торговое агентство в городе Масулипатам на восточном побережье Индостана – на землях народа телугу, входивших в Голкондский султанат. В 1632 г. там была образована фактория, которой султан даровал покровительство. В 1615 г., вытеснив португальцев из подконтрольного тем города Сурат на западном побережье, капитан Бэст основал там торговую факторию, в которой поначалу разместилось местное представительство Ост-Индской компании. В первой четверти XVII в. небольшие британские торговые агентства были с разрешения могольских падишахов открыты в нескольких городах на севере Индии, в глубине ее территории, в том числе в самой столице державы Великих Моголов Агре, а также в Аджмире и Патне. В 1626 г. была основана фактория на юго-восточном побережье Индостана – в землях тамилов, начальник которой М. Френсис Дей в 1639 г. купил у местного раджи участок земли под названием Мадараспатам, где для охраны ценных товаров был построен укрепленный пункт – форт Святого Георгия, вокруг которого впоследствии вырос город Мадрас (современный Ченнаи). В 1665 г. (формально в 1662 г.) король Португалии Жуан IV передал населенный маратхами и бывший португальским владением остров Бомбей у северной части западного побережья Индостана британскому королю Карлу II в качестве приданого своей дочери, выданной замуж за британского монарха, Екатерины Брагансской. Помимо Бомбея, Британии отошли некоторые другие португальские владения в Индии, в том числе Португалия официально признала права британского короля на Сурат. В 1668 г. Карл II продал Бомбей Ост-Индской компании, и в 1687 г. туда было перенесено из Сурата ее представительство.

В 1634 г. могольский падишах Джахан I, разгромивший в Бенгалии португальцев, разрешил там британскую торговлю, а в 1645 г. запретил торговать в Бенгалии купцам из других европейских стран. Сначала британские фактории в Бенгалии подчинялись администрации весьма удаленного от нее Мадраса, но в 1681 г. начальником над ними был сделан отдельный губернатор. В 1686 г. бенгальский наместник – наваб, Шаиста-хан конфисковал все британские колонии в подвластных землях, и британцам пришлось перенести бенгальскую торговлю в деревню Сутанати в дельте реки Ганг, где они основали форт Вильям. Необходимость противостоять грабительским нападениям местных народов и группировок конкурирующих компаний из других европейских стран побудила Английскую Ост-Индскую компанию более упорядочить управление своими факториями и колониями в Индии, развивать собственные силы обороны. В 1689 г. была учреждена должность верховного начальника всех британских объектов в регионе – генерал-губернатора и адмирала Индии. Первым ее занял Дж. Чайльд. В полномочия генерал-губернатора входило объявление войны и заключение мира в индийских пределах. Охрану колоний осуществляли наемные войска, частично состоявшие из самих британцев, но большей частью представленные имевшими существенное самоуправление подразделениями сипаев – солдат из местного населения, завербованных из высших каст. Командование сипаями осуществляли также британские военные профессионалы: это снижало риск неповиновения и позволяло эффективно использовать передовую европейскую тактику. В 1700 г. Ост-Индская компания выкупила у моголов Сутанати, а также еще две ближние деревни: Каликату и Говиндпур, и впоследствии на этой территории вырос город Калькутта. Именно Бенгалия стала центром постепенного распространения британского влияния в глубь страны и превращения в итоге почти всей Индии в огромную британскую колонию.

До середины XVIII в. отношения британцев с индийцами, кроме проживавших в их еще немногочисленных и маленьких по площади колониях, носили исключительно торговый характер. Вся власть за пределами колоний и юридически, и фактически принадлежала местным правителям, британцы были чужаками, просто с разрешения местных властей закупавшими у местного населения нужные им товары и продававшие интересовавшие индийцев европейские изделия. Войска Ост-Индской компании сражались с местными народами, лишь защищая ее товар и рынки сбыта от правителей, враждебных тем, с которыми Компания торговала. Больше Компания была озабочена противостоянием с представителями конкурирующих европейских держав, в особенности издревле недружелюбной Англии Франции, фактории и колонии которой в большом количестве располагались по побережью южной части Индостана после того как португальцы покинули подавляющее большинство своих торговых и опорных пунктов в регионе. В 40 – 60-е гг. XVIII в. британцы и французы вели между собой упорные сражения за свои индийские колонии, приведшие к упадку французской колонизации Индии и постепенному оставлению французами Индостана. Соперничество европейцев, однако, все больше раздражало местных правителей. На их землях без их согласия то и дело развертывались кровавые баталии между европейскими войсками, причинявшие урон городам и деревням, а упадок французской торговли в условиях, когда британская еще не охватила весь регион, причинял серьезные убытки индийским купцам, уже наладившим выгодный товарооборот с французами. В XVIII в. пришла к своему кризису Держава Великих Моголов: падишахи уже плохо контролировали то, что происходило в ее провинциях, и навабы фактически превращались в самостоятельных царей. В 1756 г. наваб Бенгалии Сираджу-д-Даула напал с войсками на Калькутту и захватил городок. И хотя очень быстро бенгальцы и британцы помирились, опорный пункт был возвращен Ост-Индской компании, а также навабом была выплачена репарация, уже в 1757 г. Сираджу-д-Даула вмешался в войну британцев с французами, в ходе которой полковник Р. Клайв занял бенгальский город Чандернагор, чем вызвал гнев наваба. 23 июня 1757 г. у селения Плесси (Палаши) на берегу реки Хугли состоялось сражение, в котором войско Р. Клайва разбило армию Сираджу-д-Даула, укомплектованную в том числе французскими военными специалистами. Уплатив огромную взятку Р. Клайву, британскими силами на трон наваба Бенгалии был возведен местный военачальник Мир Джафар, который передал Ост-Индской компании из бенгальской казны ценности на сумму 5 млн. 260 тыс. фунтов стерлингов и наделил британцев правом взимать с жившего в окрестностях Калькутты населения подоходную подать и осуществлять над тем суд. Эти события считаются началом прямой империалистической политики Великобритании в Индии, в ходе которой британцы воевали с местными народами и подкупали их правителей уже с целью их подчинения.

В 1765 г. могольский падишах Шах Алам II, на самом деле уже не имевший никакого реального влияния на Бенгалию, санкционировал власть Р. Клайва в ее захваченных британцами землях; полковник согласно могольским законам превратился в местного наваба и взимал поземельную подать с населения. В 1774 г. Р. Клайв умер, и район Калькутты уже и в соответствии с местной, а не только британской, юрисдикцией перешел к Ост-Индской компании. Упрочивая свои позиции в Бенгалии, британцы снабжали деньгами и оказывали военную поддержку представителям местной знати, желавшим занять ее трон. Придя к власти, поддерживаемый Компанией наваб дарил той новые земли и предоставлял в своей стране широкие торговые привилегии, в ущерб местному купечеству. В 1763 г., правда, посаженный британцами на трон наваб Мир Касим попытался затем выйти из-под их контроля, заручился помощью Шах Алама II и наваба Ауда – области по среднему течению Ганга, Шуджау-д-Даула и начал с Компанией войну, в которой погибло свыше двух тысяч британских сипаев и около двухсот собственно британцев. Однако через год британцы, предводительствуемые майорами Адамсом и Г. Мунро, нанесли поражение объединенным бенгало-аудским войскам, сместили Мир Касима и взяли тяжелую контрибуцию с Шуджау-д-Даула. Шах Алам II, после того как британцы помогли ему восстановить реальную падишахскую власть в ряде северных индийских провинций, снова перешел на их сторону и пожаловал право сбора налогов в Бенгалии и еще двух наместничествах Ориссе и Бихаре. Теперь представители Ост-Индской компании, как прежде навабы, взимали с их населения подати, половину отдавали падишаху, а остальное забирали в ее бюджет, из которого содержались теперь и местные войска. За навабами оставалась власть в прочих государственных сферах, однако они попали теперь в полную финансовую зависимость от Компании и всячески проводили выгодную ей политику.

Генерал-губернатор, постоянно заседая в Калькутте, руководил и действиями администраций в Бомбее и Мадрасе, откуда также осуществлялось управление британскими интересами на ближних территориях. Состоявшие из разных провинций и владений области, на которые распространялось влияние администраций этих трех главных опорных пунктов Великобритании в Индии, назывались президентствами. Генерал-губернатор правил, опираясь на совет из четырех человек, выбиравшийся Компанией из числа ее членов. Судопроизводство вершили судьи, назначавшиеся не Компанией, а Короной, и заседавшие в Калькутте. В 1784 г. в Великобритании было учреждено специальное государственное бюро для контроля над индийскими делами. Впоследствии британское правительство продолжало политику усиления государственного контроля в Индии: в 1813 г. было отменено монопольное право торговли Ост-Индской компании, а ей самой предписано чочредоточить усилие на развитии административного управления, в 1833 г. вышло постановление о включении в состав совета при генерал-губернаторе представителя британского парламента. Без санкции представителя парламента издаваемые советом и генерал-губернатором законы не могли быть действительными. Однако в целом Ост-Индская компания продолжала заправлять индийскими делами по своему усмотрению, руководствуясь в основном своими коммерческими интересами.

Пряности, из-за которых европейцы несколько веков пытались сначала отыскать на просторах земного шара Индию, а затем укрепиться в ней, в указанное время уже не так интересовали британцев, как раньше. Великобритания стала передовым капиталистическим производителем в Европе, и Ост-Индской компании нужны были теперь ценные сыерьевые материалы для британской промышленности: бетель, затем хлопок и джут, чай, сахар, индиго. В большом количестве из Индии в Великобританию и далее в Европу вывозились и другие товары: шерсть, местная красивая посуда и другие ручные изделия, шкуры южных животных и пр. В Индию ввозились готовые изделия британских фабрик: одежда, дешевые предметы быта, мыло, табак, совершенное огнестрельное оружие. Основным поставщиком местной сельскохозяйственной продукции на рынок были помещики-заминдары, которые собирали ее с подвластных им деревенских жителей в качестве подати. С установлением британского экономического господства заминдары были обязаны продавать товар Ост-Индской компании по принудительно низкой цене, и чтобы компенсировать финансовые потери, непомерно повышали взимаемый с деревенских хозяйств оброк, доводя простых земледельцев до разорения. В городах ввозимые в большом количестве произведенные на фабриках, в том числе с помощью машин, британские товары вытесняли местные, производимые кропотливым ручным трудом в традиционных мастерских. Это приводило к разорению индийских ремесленников и мелких торговцев, тяжелым финансовым потерям купцов, которые, естественно, даже на местные товары, не имеющие аналогов среди британских, поднимали цену, чтобы компенсировать свои общие убытки. Кроме того, вводились внутренние таможни между разными экономическими зонами, а продолжавшиеся войны между Компанией и непокорными ей либо конкурирующими с ней правителями разоряли земледельческие угодья и торговые пункты. Львиную долю дохода акционеры Компании забирали себе, часть платили в британскую королевскую казну, тогда как большинство служащих трудились за сравнительно невысокую плату, и это создавало благоприятную почву для многочисленных злоупотреблений, взяточничества и откровенного грабежа населения. Время от времени решительные генерал-губернаторы пытались навести порядок в управлении и пресечь злоупотребления, размах которых грозил восстаниями индийцев, но коррумпированность служащих Компании быстро нарастала вновь. Проблемы создавала и двойственность управления в большинстве находившихся под влиянием Компании земель: налоговые и финансовые вопросы находились в руках ее представителей, остальное – в руках местных властей, и разница в менталитете и привычках, желание переложить ответственность за свои действия на инородного властного «коллегу» затрудняли контроль над обстановкой. В 1769 – 1770 и 1780 – 1790 гг. по Бенгалии проходил опустошительный голод, погубивший несколько миллионов человек. В течение 1800 – 1825, 1825 – 1850 и 1850 – 1875 гг. от недоедания умерло около 6,5 млн. человек в разных областях Северной Индии.

Установление британского экономического господства над Северо-Западной Индией отразилось и на экономике многих других индийских государств, в том числе тех, до которых британцы еще не добрались. Приходила в упадок их прежде выгодная торговля с северо-западом, так как теперь большинство его товара скупала Британская Ост-Индская компания. Она сама превратилась в богатого индийского сюзерена, что вызывало зависть многих исконных правителей. Это побуждало султанов и раджей прочих индийских государств противодействовать расширению экономической зоны влияния Компании, снаряжать военные экспедиции в целях захвата британских торговых пунктов и сокровищ связанных с ней феодалов. Войны закрепившихся сначала в Бенгалии британцев и попавших в экономическую зависимость от Компании местных правителей с другими индийскими государствами велись почти беспрерывно вплоть до середины XIX в. Для современников они выглядели скорее как идущие с переменным успехом: индийцы много раз наносили тяжелые поражения войскам Компании и ее союзников, захватывали британские опорные пункты и территории, на которых Компания уже разворачивала свою торговую деятельность, отвоевывали земли, ранее захваченные у них британцами. Нередко им помогали представители продолжавшей конкурировать с Великобританией Франции. Сипаи, на которых держалась военная мощь Компании, имели гордый и независимый нрав, часто оказывали неповиновение и поднимали мятежи, содержание и обучение их европейской боевой тактике было весьма затратным делом. Иногда выступления сипаев, недовольных чем-либо, принимали такие масштабы, что их подавление напоминало очередную войну с каким-нибудь враждебным правителем. Солдаты-наемники из самой Британии же плохо разбирались в местных стратегических особенностях, плохо переносили непривычный им жаркий субэкваториальный климат, не имели иммунитета к местным заразным болезням. Особенно серьезным противником Британской Ост-Индской компании после покорения Бенгалии была федерация маратхов, котролировавшая бóльшую часть Центрального Индостана. Тем не менее, постепенно Компания, регулярно закупавшая совершенные оружие и боеприпасы напрямую у британских производителей, получавшая ссуды от британских банков и заинтересованных в бесперебойных поставок ценного индийского сырья промышленников, одержала победы над всеми своими врагами. Индийцы редко поднимались на борьбу всем населением: консервативный менталитет их, кастовый строй обусловливали то, что в военный поход выступали только защищавшие интересы своего правителя потомственные воины, и хотя они, считавшие войну, службу смыслом своей жизни, сражались отчаянно, искусно и бесстрашно, все же покорение индийского государства для британцев облегчалось тем, что достаточно было вынудить к миру его султана или князя, чтобы затем вся его армия прекратила сопротивление.

Руководивший британскими территориями в Индии в 1798 – 1805 гг. генерал-губернатор Ричард Уэлсли, друг премьер-министра Великобритании Уильяма Питта-младшего и брат знаменитого полководца Артура Уэлсли, 1-го герцога Веллингтона, впоследствии тоже занявшего кресло премьер-министра, открыто сформулировал цели британской политики в Индии: Великобритания должна быть единственным ее обладателем, местные правители должны были сохранить только внешние знаки своей власти, но в политических делах полностью подчиняться Великобритании. В 1798 г. был заключен неравноправный договор с княжеством Хайдарабад в центре Декана, согласно которому его правитель – низам, Асаф Джах II отказывался от поддержки каких-либо европейских держав, кроме Великобритании (договор был направлен, прежде всего, против Франции, с которой низам состоял в союзных отношениях). В 1799 г. при поддержке Хайдарабада и маратхов британцы захватили княжество Майсур на юге Индии, правитель которого Типу Султан также завязал тайные отношения с революционной Францией. В ходе войны 1802 – 1804 гг. войска Компании нанесли сокрушительное поражение федерации маратхов, которая сама к тому времени окончательно разгромила распадавшуюся Державу Великих Моголов. Соответственно, британцы установили свой сюзеренитет и над маратхскими, и над бывшими могольскими землями. Области, в которых правил непосредственно престарелый падишах Шах Алам II, стали протекторатом Компании, то есть, сохранили полную внутреннюю самостоятельность, но во внешней политике падишах должен был полностью придерживаться ее интересов.

На бóльшей части территорий покоренных государств британцы сохраняли власть местных правителей, довольствуясь полученными от тех гарантиями проведения политики, направленной, прежде всего, на удовлетворение коммерческих потребностей Компании, но часть земель обычно отторгали и устанавливали там свое непосредственное правление. До 1834 г. земли, находившиеся под непосредственным управлением британской администрации на севере Индии, носили официальное наименовение Уступленных и завоеванных провинций, а затем были переименованы в Северо-Западные провинции. Коренное население на подвластных Компании территориях продолжало жить и в быту управляться по своим традициям, так как британцев интересовали, главным образом, экономические и военные вопросы. Только наиболее претящие европейскому менталитету обычаи: самосожжение вдов, человеческие жертвоприношения, запрещались генерал-губернаторами. Деревенское население платило подати заминдарам, которые уже часть собранного отдавали британской администрации – система налогообложения, известная под названием заминдари. Если заминдар не платил налог в полном объеме, его поместье конфисковывалось за долги и продавалось с акуциона. Система заминдари была исключительно тяжелой и разорительной для трудового населения, поскольку помещики даже в условиях необходимости платить налог британцам не желали расставаться с привычной роскошью и поэтому безжалостно поднимали размеры взимаемых податей. С XIX в. в некоторых находившихся под британским управлением землях на западе Индии была введена другая система налогообложения деревенского населения – райатвари, при которой земледельцы объявлялись собственниками земель, которые обрабатывали, но тогда должны были сами отдавать с них часть урожая администрации Компании. Хотя случались и бунты населения против системы райатвари, так как с помещиком в случае плохого урожая отдельному деревенскому хозяину можно было договориться об отсрочке платежа (заминдар мог уплатить британцам недостачу из своей доли податей, а в более урожайный год взыскать с райата задолженность), все же в целом райатвари была менее разорительной, поскольку земледельцам не приходилось содержать еще и феодала.

По итогам войны с Непалом – горной страной в Гималаях, 1814 – 1815 гг. британцы овладели юго-западными непальскими территориями. В 1816 – 1817 гг., собрав огромную армию в 120 тыс. человек, британская администрация подавила движение пиндари в Центральной Индии – не имевших под контролем определенных территорий, но собиравшихся в многочисленные хорошо вооруженные ополчения повстанцев разных национальностей и вероисповеданий, получавших поддержку маратхских князей и набегами разорявших владения британцев и союзных британцам правителей. Наиболее влиятельный вождь пиндари Эмир-Хан в обмен на капитуляцию получил княжество Тонкское. В 1817 – 1818 гг. британцы нанесли окончательное поражение непокорным маратхским князьям. Вассальную зависимость от британцев признали князья исторической области Раджпутана на северо-западе от Индостана. В 1824 – 1826 гг. произошла первая война британцев с Бирмой (современной Мьянмой). В 1827 г. был захвачен Бхартпур – сильное княжество в Центральной Индии. В конце 30 – начале 40-х гг. XIX в. британцы вели войны с афганскими племенами в горах Гиндукуша. Как раз в тот период в Центральной Азии начала усиливать свое влияние конкурировавшая с Великобританией Российская империя, что вызвало беспокойство Ост-Индской компании и британского королевского двора, опасение, что русские начнут распространение своей политики и на индийские государства. Это побуждало генерал-губернаторов Индии активнее вмешиваться в афганские дела. В 1843 г. полководец Компании Ч. Нейпир завоевал область Синд в низовьях реки Инд. 1845 г. армия располагавшегося на северо-западе Индии – в области Пенджаб, государства сикхов – местного особого религиозного течения, атаковала британские владения, однако была отбита. Перейдя в контрнаступление, британцы взяли сикхскую столицу Лахор и принудили сикхов к покорности. В 1848 – 1849 гг. последовала новая сикхо-британская война, по итогам которой британцы полностью подчинили себе Пенджаб и разоружили местных воинов. В 1852 г. разразилась новая британо-бирманская война, в ходе которой британцы завоевали всю долину реки Иравади на востоке региона от Рангуна до Прома.

Также генерал-губернатор Джеймс Браун-Рамсей, 10-й граф Дальхаузи, руководивший в 1848 – 1856 гг., провел относительно покорившихся государств закон, по которому в случае оставления их тронов без наследников они должны были автоматически присоединяться к непосредственным владениям Ост-Индской компании. Так британскими владениями стали княжества Сатара, Джханси и Нагпур, населенный народом, родственным не индийцам, а тибетцам. В 1856 г. прямое управление администрации генерал-губернатора было введено в Ауде, его последний правитель был низложен под предлогом защиты его же подданных от безответственного правления и тирании.

В период губернаторства графа Дальхаузи на индийских территориях, находившихся под непосредственным управлением администрации Ост-Индской компании, теперь занимаших очень обширные площади, в том числе богатейшие в регионе, и в покорившихся государствах активно развивалась облегчавшая как торговую деятельность Компании, так и быт местного населения, инфраструктура. Была проведена сеть улучшенных дорог и каналов, а также построены первые в регионе железные дороги, по которым быстро и в большом количестве ценные индийские товары перевозились из глубины страны в порты. Был проведен электрический телеграф, учреждена дешевая почта. Однако, и в управление Дальхаузи продолжалось массовое разорение податного населения, в том числе на него приходится начало голодных лет 1850 – 1875 гг. Поскольку британцы, освоив регион, устремились со своей торгово-экспансионистской политикой и далее на восток – в Юго-Восточную Азию, Австралию и Китай, совершенно отличные по культуре и геополитическим особенностям, в период британского господства часть земного шара, называемая Индией, обрела более-менее конкретные границы. Это название стало обозначать преимущественно государства и территории, лежащие на юг от гор Гималаев, непроницаемой ледяной стеной отделяющих их от обширных засушливых просторов Центральной Азии.

После того как практически вся обширная территория между Индом и Иравади оказалась под властью Ост-Индской компании (лишь отдельные небольшие и малозначимые колонии в регионе сохранили Франция и Португалия), опасность для британского влияния в Индии стала исходить уже не от враждебных государств, а изнутри: от составлявших подавляющее большинство воинского контингента солдат-сипаев. Сипаи, завоевавшие для Компании богатейшие области Азии, быстрее прочего коренного населения приобщившиеся к европейской культуре и усвоившие европейскую военную тактику, намного превосходящую традиционную индийскую, стали чувствовать себя истинными хозяевами положения. Согласно индийским представлениям, они как воины своего правителя (то есть, генерал-губернатора) составляли с ним один класс и имели право требовать от него уважения к своим интересам. Мятежи сипаев вспыхивали постоянно практически с самого начала британской колонизации Индии по самым разным поводам, но носили локальный и разрозненный характер, никогда не распространяясь на весь туземный контингент. Постоянная угроза со стороны внешнего противника побуждала сипаев сохранять военную дисциплину и удерживала от масштабных выступлений против британского начальства. После замирения бóльшей части Индии заскучавшие в гарнизонах туземные солдаты все чаще стали вспоминать, что основная военная сила находится в их руках, а британская администрация, уже меньше опасаясь бунтов и бегства податного населения, все меньше считалась в осуществлении управления с местными традициями и менталитетом. Пренебрежение военных чиновников Компании национально-религиозными чувствами и интересами индийцев сказывалось и на обхождении с сипаями, в услугах которых Компания в связи с сокращением масштабов войн уже не нуждалась так остро. Сипаев, даже ставших высокопрофессиональными военными, принципиально не назначали на офицерские должности. Рост классового самосознания сипаев совпал с ростом числа инцидентов с нарушением британцами их привычных представлений и обычаев.

В 1857 г. среди сипаев распространились слухи, что в состав смазки патронов, которые выдавались для их ружей, входят свиной и говяжий жиры. В то время патроны в основном производились из бумаги, и конструкция ружей была такова, что для произведения выстрела требовалось откусить край патрона, часть пороха просыпать на затравочную полку, после чего шомполом ввести патрон вглубь ствола. Искры, возникающие в результате спускания курка, воспламеняли порох на затравочной полке, и от того уже взрывался, выталкивая пулю, патрон в стволе. Свинья являлась нечистым животным и для мусульман, и для индусов, а корову индусы почитали как животное священное. Солдаты стали отказываться брать в рот патроны с такой смазкой, и после систематических случаев неуважения к их обычаям со стороны британцев не верили офицерам, которые пытались убедить их, что свиных и говяжьих жиров в смазке нет. Когда же военное начальство стало арестовывать сипаев, отказывавшихся пользоваться подозрительными патронами, в войсках Компании начались волнения. 10 мая 1857 г. вспыхнул мятеж в военном лагере в Мируте недалеко от Дели на севере Индии – на территории формального владения могольского падишаха Бахадура II, вместо которого в действительности полностью управляли представители генерал-губернатора. Мятежники прибыли в Дели и подбили на восстание весь многочисленный местный гарнизон. За поразительно короткое время сипаи взбунтовались на большей части индийского севера, в Ауде и Нижней Бенгалии, захватывая города и стратегические пункты, безжалостно убивая британцев и их сторонников и не щадя ни женщин, ни детей. Поскольку сипаями были представлены основные военные кадры Британской Ост-Индской компании, охваченные их восстанием области практически мгновенно полностью отпадали от британского влияния, и немногочисленных сил собственно солдат-британцев максимум хватало на то чтобы под бесконечными яростными атаками и обстрелами произвести эвакуацию штатских британских жителей и имущества. Чтобы подчеркнуть свое единство, мятежные сипаи провозгласили своим правителем старого Бахадура II. Население, уставшее от поборов и продолжавшегося голода, всюду оказывало им поддержку. Помощь сипаям оказывали и многие раджи, раздраженные нараставшей бесцеремонностью британцев по отношению к традициям и чести индийской знати. Быстро под контролем Ост-Индской компании на севере Индии остался только Пенджаб, в котором британцы проводили активную социальную политику и благоустройство, поэтому местные ни сипаи, ни прочее население не поддержали восставших. Часть правителей княжеств Центральной Индии также поддержала восстание сипаев. Но британской администрации сохранили верность сипаи, дислоцировавшиеся в важных опорных пунктах на побережье Бомбее и Мадрасе.

Подавление восстания сипаев современники сравнивали с повторным завоеванием Индии, несмотря на то что Дели, откуда оно и началось, очень быстро был вновь взят британцами, а Бахадур II, сыновья которого при попытке их освобождения мятежным людом были застрелены офицером-кавалеристом Ходсоном, отправлен в ссылку в Рангун. На этом прекращается даже формальное существование Могольского государства. Повстанцы в течение двух лет оказывали отчаянное и упорное сопротивление британским войскам военачальников Кемпбелла, Розе и др., наступавшим на них с территорий, где население и правители остались верны генерал-губернатору. Однако свою роль сыграли и лучшая вооруженность, организованность, техническая оснащенность британских сил, и классовый фактор: сипаи сражались больше за интересы знатной прослойки населения, примкнувшие к восстанию народные группировки были сравнительно немногочислены, в связи с чем британской администрации удавалось убеждать простых индийцев отказываться от поддержки повстанцев. Туземные войска верных британцам местных князей также активно участвовали в сражениях против мятежных сипаев. В 1859 г. последние сражавшиеся группы повстанцев покинули Индию. Примечатльно, что, несмотря на активно ведшиеся в разных частях страны военные действия, в 1857 г. в Калькутте, Мадрасе и Бомбее были открыты университеты, устроенные по образцу Лондонского.

Восстание сипаев привело королевский двор Великобритании к выводу о том, что управление такими обширными, ценными и отличающимися исключительно сложной спецификой культуры и традиций провинциями руками фактически частной организации является ненадежным. В 1858 г. вышел «Акт о лучшем управлении Индией» согласно которому оно переходило непосредственно в руки британской короны. Ост-Индская компания лишалась политической власти, а 1 января 1874 г. вовсе была упразднена. Королева Виктория объявила, что намерена допускать своих подданных, какой бы национальности и религии они ни были, к исполнению всяких должностей, насколько им это позволяют их воспитание, образование и способности. Таким образом, индийцы юридически уравнивались в правах с британцами. Однако преобразования, введенные в Индии в связи с ее переходом под прямое британское государственное управление, в основном касались территорий, на которых раньше полностью заправляла Компания, тогда как большинство населения оставалось под непосредственной властью своих князей. Генерал-губернатор Индии получал титул вице-короля и правил страной от имени британского монарха. Ему помогал особый совет из пяти человек, при котором с 1861 г. стали неофициально заседать и индийцы. Войска Ост—Индской компании были выведены из ее подчинения и включены в кадровый состав королевских вооруженных сил. Британское государство продолжало ценить бесстрашие потомственных индийских воинов и их приспособленность к непривычному для командированных британцев жаркому климату, поэтому вербовка солдат из местного населения продолжалась, а для рядового состава местной пехоты сохранено воинское звание сипай. Однако теперь в основном в местные воинские контингенты набирались служащие из народов, в 1857 – 1859 гг. сохранивших верность британцам: пенджабцев, сикхов, гуркхов. Были приняты законы, упорядочивавшие налогообложение и таможенные сборы, право собственности на землю, гражданское и уголовное судопроизводства, единый уголовный кодекс.

Несмотря на то, что с введением прямого королевского правления особенно активно стала развиваться инфраструктура Индии, производилось благоустройство ее городов, на передовой уровень выходила общественная жизнь, и много британских специалистов разных направлений: врачей, инженеров, ученых, миссионеров и др., стало приезжать в этот веками бывший для европейцев недосягаемой загадкой регион, для большинства ее населения изменилось мало что. Британских сановников Индия все равно интересовала прежде всего как обильный источник сырья для промышленности, пополнявшей налогами королевскую казну. На плечах деревенских жителей по-прежнему тяжелым грузом лежали налоги, а британские фабричные товары вытесняли с индийских рынков произведенные кропотливым ручным трудом местных кустарей. Время от времени вследствие периодических засух при тяжелом материальном положении большинства жителей страну продолжал посещать голод, губивший огромное количество населения. Исторически сложившаяся социально-экономическая обстановка, при которой относительно небольшая прослойка общества наживалась, в то время как основная масса народа билась в нужде, исключительно консервативный менталитет индийцев, при котором не приветствовался переход человека из одного социального состояния в другое, являлись для коренных жителей почти непреодолимой преградой на пути к социальному росту. При повальной бедности населения только дети из состоятельных семей могли посещать светские школы, в которых преподавался необходимый для дальнейшего получения позволяющего занять государственную должность образования и ведения делопроизводства английский язык. И сама мысль об оставлении своей общины, смене привычного быта, переезде в незнакомый город претила сознанию абсолютного большинства индийцев, предпочитавших, как это делали их предки из поколения в поколение, платить подати заминдару, терпеть нужду и лишения, но при этом хорошо знать, что следует делать и чего не следует, к чему приведет тот или иной поступок, чего ждать от завтрашнего дня.