Мы на history-thema.com неоднократно отмечали в разных статьях исключительную силу духовного и политического влияния римско-католической церкви в Европе средних веков. Еще в поздней античности Рим был единым христианским духовным центром, а его епископы — папы, имели в христианском мире наивысший авторитет. Постепенно усилиями римских императоров, которые не одно столетие преследовали христианскую религию, но в IV в. н.э., наконец, признали, римская церковь превратилась в единую духовную организацию со сложной иерархической структурой. Она объединяла под своим лоном подавляющее большинство христианских общин вообще, так как первоначально границы христианского мира почти не выходили за рубежи Римской империи. Римские папы стояли во главе охватывавшей обширные регионы Средиземноморья и прилегающих земель церкви. После распада Римской империи римская церковь, наоборот, продолжала расширять свое влияние, так как проповедующая веру в Единого Бога и единоначалие мироздания религия пришлась по душе предводителям народов, начавших заселять бывшие римские провинции: германцам, славянам и др. Они содействовали христианской проповеди, которую вели принадлежавшие к римской церкви миссионеры, на изначальной этнической территории своих народов. В течение еще нескольких столетий проповедуемое римской церковью христианство распространилось на большей части Европейского континента, и соответственно, в образовавшихся в Европе средневековых государствах установилось прочное духовное влияние Рима. Впоследствии (1054) из-за политических противоречий между византийскими императорами, считавшими себя наследниками правителей Древнего Рима, и римскими папами церковь раскололась на римско-католическую (или просто католическую) и греко-католическую (православную). Большинство европейских государств осталось под влиянием римско-католической церкви, во главе которой продолжали стоять римские папы.
В течение последующих веков влияние католической церкви и пап продолжало усиливаться. Религия значила для средневекового человека, поглощенного трудностью быта, находящегося в полном неведении о многих влияющих на его жизнь физических процессов буквально все. Европеец Средневековья видел главным смыслом своей земной жизни обеспечение спасения в жизни загробной. С детства все люди: от крестьян до королей, регулярно видели возле себя страдания и смерть родственников, близких, знакомых, поэтому постоянно осознавали бренность своего земного бытия и не цеплялись за него так, как люди более поздних эпох. Их больше интересовало не то, как долго они проживут на этом свете, а то, что они получат после смерти: вечное блаженство в райских кущах или вечные страдания в Геенне Огненной. Адский огонь для средневекового европейца был реальным кошмаром, и европеец стремился достичь Божьей милости, следуя наставлениям знатоков Священного Писания — церковных служителей и самого Папы. Так церковь все сильнее духовно подчиняла себе все европейское население. В конце концов папами были изданы постановления о невозможности спасения в загробной жизни для человека, который не был приобщен к церкви, церковные служители присвоили себе полномочие от имени Бога отпускать христианам грехи или, наоборот, предавать людей священному проклятию. Римские папы могли накладывать отлучение от церкви (интердикт) не только на конкретного человека, но и на целую страну, что означало, согласно средневековым представлениям, что все умершие в ней в период от наложения до снятия интердикта даже не могли быть похороненными по всем обрядам и становились обреченными на погибель в загробном мире. Бывало, интердикт заставлял в чем-то «проштрафившихся» перед Папой королей буквально на коленях вымаливать прощение. Духовные дела в значительной степени решались по-канцелярски: папы от имени Бога давали благословения на различные политические мероприятия чем-то угодившим лично им королям, затем, когда менялся политический расклад, отзывали свое благословение, а некоторые выпускали индульгенции — грамоты об отпущении грехов, которые продавались случайным людям за деньги, поступавшие в церковную казну. В расцвет Средневековья католическая церковь была исключительно богатой организацией, своим богатством далеко опережавшей даже многих королей. Церковная казна пополнялась десятиной — налогом, который платили крестьяне и ремесленники христианских стран, доходами от эксплуатации обширных церковных земель, продажи культовых предметов и взимания обрядовых сборов, добровольными пожертвованиями. Богатство и сильная духовная власть часто развращали высшее духовенство, которое погрязало в роскоши и греховных утехах, затем вымаливая отпущение грехов у сановников высшего ранга. При этом среди мирян церковь проповедовала смиренный и воздержанный образ жизни.
Конечно, и в средние века люди были, хотя духовно зашорены, но не глупы. Лицемерие и алчность многих священнослужителей, расхождения проповедей и образа жизни церковников с тем, что сказано в Библии, не оставались незамеченными для мирян всех сословий. Поэтому попытки оспорить неограниченное духовное влияние церкви и ее критиковать ее пороки происходили на протяжение всей ее истории. В Европе тут и там возникали противопоставлявшие себя ей религиозные течения. Нередко сами священники и монахи младшего ранга, выполнявшие самую тяжелую и кропотливую проповедническую работу, искренне старавшиеся жить в соответствии с заветами Библии, возмущались против развращенности высших сановников. С инакомыслием католическая церковь системно и упорно боролась, для чего в ее административной структуре существовал ряд розыскных, следственных и судебных органов, имеющих общее название Святой инквизиции. Инквизиция выявляла не желающих следовать церковным догматам или критикующих положение церкви людей — еретиков, и призывала их вернуться к покорности. Упорствующие еретики отдавались на расправу светским властям и нередко кончали свою земную жизнь на костре. В 1415 г. на костре был сожжен чешский проповедник Ян Гус, утверждавший, что католическая церковь, погрязнув в роскоши и грехах, утратила свою духовную легитимность. Нередко, однако, случались и серьезные конфликты между церковной и светской властью: короли, привыкшие самостоятельно властвовать над подданными, тяготились опекой пап. Священники, подчинявшиеся церковной, а не государственной администрации, могли в своих проповедях объявить короля грешником и отступником и настроить против него всех подданных. В 1303 г. раздосадованный упорством в отстаивании церковных интересов, расходившихся с интересами его короны, папы Бонифация VIII французский король Филипп IV послал в Рим войско, которое низложило папу. Под давлением Филиппа в 1305 г. на папский престол был возведен француз Климент V, который в 1309 г. перенес папскую резиденцию из Рима во французский Авиньон. «Авиньонское пленение пап» продолжалось до 1378 г., когда в период ослабления королевской власти во Франции папа Григорий XI вернул резиденцию в Рим. Сильный удар по авторитету католической церкви нанесла пандемия чумы (Черная смерть), выкосившая в 1346 — 1353 гг. около трети населения Европы: организованные церковью молебны и покаяния не остановили невиданный массовый мор, более того, от болезни погибали сами виднейшие церковные иерархи, а также умерло множество церковных ученых, в связи с чем резко упал общий профессиональный уровень католических священнослужителей.
Однако очень долго все ереси и конфликты не приводили к каким-либо коренным изменениям в отношениях между католической церковью и мирянами. Во-первых, люди Средневековья, как уже говорилось, очень страшились загубить свою вечную жизнь в ином мире, поэтому европейцы обыкновенно предпочитали оставлять свое недовольство поведением духовенства при себе и в бренной жизни терпеливо следовать церковным проповедям. Во-вторых, в централизованной власти Папы, в сосредоточении обильных богатств в церковной собственности была и своя положительная сторона. Папа являлся как бы третейским судьей в спорах между правителями европейских держав, своим авторитетом мог «указать на место» любому королю, напомнив, что тот — такой же ничтожный человек, как и все, и любая власть дается лишь Божьей волей. Это в значительной степени предотвращало жестокие и опустошительные войны между европейскими странами, к которым нередко порывались ведущие свое происхождение от воинственных германских, славянских, балтских вождей короли и князья. Церковь не только наживалась на податях, которые ей уплачивали миряне, и труде зависимых от нее крестьян. Она была важнейшим социальным институтом и основной структурой, осуществляющей социальную поддержку населения. Именно к порогам храмов и монастырей шли люди, потерявшие все в результате частых в Европе неурожаев, войн, эпидемий. Раздача милостыни считалась канонической обязанностью церкви, и та делилась с обездоленными людьми из своих запасов. В монастырях находили приют и воспитание дети-сироты, церковь открывала в европейских городах дома для потерявших связь со своей общиной стариков и калек, священники учили грамоте деревенских детей. Церковная и светская власть, несмотря на всю глубину время от времени случавшихся конфликтов между ними, не могли обходиться друг без друга: церковь проповедовала покорность подданных королям и феодалам, а войска и слуги светских правителей рукой и мечом защищали церковные интересы, боролись с еретиками, поскольку само священство по канонам не могло использовать силу.
Однако даже в одной и той же европейской стране средних веков могло не быть полного государственного единства. В то время всюду господствовала феодальная административно-политическая система. То есть, верховный правитель страны, считавшийся собственником всех ее земель, раздавал их за службу своим приближенным. В свою очередь, приближенные верховного правителя, получившие от него в пользование целые провинции, тоже делили эти земли и раздавали уже собственным служителям, а те полученное владение делили между своими подчиненными. Каждый владетель-феодал (вассал) стремился установить на полученных от феодала высшего ранга землях свою единоличную власть, ввести собственные законы и был очень недоволен, когда вышестоящий владетель — сеньор, пытался контролировать дела в его владении. На почве этого нередко между старшими и младшими феодалами возникали кровавые распри. Юридически сеньор мог отобрать у непокорного вассала пожалованную тому землю, но далеко не всегда это было просто сделать: у вассала ведь тоже было свое войско, свои слуги, а другие вассалы не очень спешили помогать сеньору в подавлении мятежа, поскольку им было невыгодно усиление сеньориальной власти. Это сказывалось и на отношениях государства и церкви. Бывало, сам король выказывал лояльность Папе, а его вассалы проявляли недовольство и укрывали в своих владениях церковных критиков. А бывало и наоборот: церковь подстрекала к выступлениям против несговорчивого короля его вассалов.
Именно таким государством, вся история которого прошла в бесконечных то более, то менее напряженных противостояниях между сеньорами и вассалами, между феодалами вообще, была Священная Римская империя, провозглашенная в 962 г. германским королем Оттоном I. Германские короли позиционировали себя как защитники папского престола, и через некоторое время с благословения Папы объединили под своей верховной властью, помимо собственно Германии, многие католические страны Восточной Европы, Альпийский регион и Северную Италию, в том числе сам город Рим. Формально в этой державе было два правителя: император, одновременно являвшийся королем Германии, и Папа Римский. Император ведал административными функциями, Папа — духовными. На самом деле со «своими» императорами у пап время от времени случались конфликты не менее острые, чем с другими сильными монархами Европы, а административная структура империи, сплоченной лишь на духовной основе и включавшей в себя страны, совершенно разные по языку и культуре, отделенные одна от другой широкими реками, крутыми горными массивами, дремучими лесами, была очень непрочной. Сама Германия — политическое ядро империи, из-за значительной сложности и разнообразия рельефа разделенная на области, имеющие свои резко выраженные этнические и хозяйственные особенности, была погружена в сильную феодальную раздробленность. Немцы тогда еще не осознавали своего этнического единства, языки населения разных германских областей, хотя были похожи, но имели и существенные различия. И правившие этими областями князья, хотя видели в императоре мощную сплачивающую фигуру, под предводительством которой они выступали в приносившие обогащение им всем военные походы, тяготились имперским господством в гражданской жизни. Бóльшая часть истории Священной Римской империи прошла в противоборстве имперского и феодального влияния. Побеждало то одно, то другое: когда верховный трон занимал сильный, властный император, он приводил к покорности вассалов и строго следил за соблюдением в провинциях единых для всей империи законов, но затем сильные императоры сменялись неумелыми или нерешительными, и князья вновь поднимали головы, начинали обособлять свои владения от верховной власти.
Германские князья особенно часто бывали недовольны политикой папского престола: ведь церковь призывала к полной покорности верховной власти, которую олицетворял император. В южных германских землях недовольство князей скрашивалось географической близостью к папским владениям: Рим находился за огораживающими Германию с юга хребтами Альп, и здешние князья с их войсками особенно часто привлекались императором для защиты интересов Папы. Разумеется, они получали от церковного правителя щедрое вознаграждение, заступничество перед императором, благословение собственной внутренней политики. На юге Германии находилось много земельных владений католической церкви. Северная Германия в этом отношении была противоположностью: ее земли лежали далеко от Рима, поэтому ее князей не столь часто звали защищать папские интересы, а сами эти земли не отличались высоким плодородием, и церковных владений здесь было значительно меньше. Плотность церковных учреждений сказывалась и на отношении к церкви простого народа: если на юге было много богатых храмов и монастырей, где нуждающийся люд мог получить материальную помощь, то жителям германского севера приходилось меньше рассчитывать на церковную поддержку в мирской жизни. Население Северной Германии было больше склонно видеть в духовенстве класс, паразитирующий на тяжелом труде мирян.
В XV в. в экономической жизни Европы начинают происходить первые коренные изменения, через пару столетий приведшие к полному кризису феодальной системы и окончанию эпохи Средневековья. Великие географические открытия послужили мощным толчком к развитию заморской торговли, от которой больше всего выиграло, конечно, морское купечество, но так или иначе пришли в прогрессивное движение все производительные классы европейского общества. Интенсивный вывоз из Европы тканей, изделий на продажу в заморские страны способствовал развитию в передовых европейских странах промышленности: городских мануфактур, которые, нуждаясь в сырье, в больших количествах стали закупать его у крестьянства. Крестьяне, почувствовав себя значимыми людьми, все решительнее выступали против ограничивавших свободу их труда и торговли феодалов. Городские мануфактуры платили подати непосредственно в казну правителя страны, а кроме того, правитель получал отчисления от прибыли торговавших за океаном купцов, так как обеспечивал их всем необходимым для их очень опасного по тем временам дела. Обогащение правителей приводило к усилению их власти: они все реже нуждались в помощи своих вассалов, так как получили возможность содержать многочисленное личное наемное войско и щедро платить преданным себе лично, не привязанным к своим вотчинам чиновникам. Феодалы, на традиционно влиятельное положение которых наступала, с одной стороны, усиливавшаяся королевская власть, с другой — раскрепощавшееся крестьянство, постепенно теряли свое политическое значение. Конечно, это происходило не вдруг, а в течение очень долгого времени, и один человек мог даже в течение всей жизни не заметить существенных изменений в привычном укладе жизни. Но в XVI в. медленно назревающий кризис феодальной системы стал все чаще приводить к все более глубоким внутренним конфликтам в европейском обществе. В силу высокой религиозности людей того времени отношение к религии и церкви было затронуто в этом конфликте самым прямым образом. И именно в традиционно неоднозначно настроенной к католической церкви Священной Римской империи с неустойчивым положением ее верховной власти и вспыхнула первая искра сотрясавших в течение последующих двух столетий Европейский континент кровавой и поражающей своей жестокостью вражды.
Усиление власти европейских королей, использовавших свое богатство для влияния на местное духовенство, отнюдь не радовало папский престол. Церковные налоги повышались из-за конкуренции со светской властью, и жившие в малоплодородных землях Северной Германии крестьяне особенно страдали от этого. При том, что в самой Священной Римской империи из-за отсутствия у нее широких выходов в Мировой океан мануфактура и монархический абсолютизм в то время развивались еще не столь бурно, как в странах Западной Европы. Из крестьян набирались дружины мелких феодалов, которые служили крупным. Недовольство крестьянства церковной политикой, таким образом, было на руку северогерманским князьям, особенно стремившимся к независимости от освященной Папой императорской власти. Кризис церковного авторитета в начале переломной для Европы экономической и политической эпохи немедленно обострил все вековые противоречия в Германии.
Именно в северогерманской области Саксония в начале XVI в. стал читать свои открыто критикующие политику папства монах Августинского ордена (аскетическое сообщество среди приверженцев католической церкви) по-имени Мартин Лютер. Сам он был крестьянского происхождения, однако, посвятив свою жизнь духовному служению, достиг высокого уровня образованности, старательно изучил Библию и церковные труды разных эпох, оказался способен широко и критически размышлять над разными религиозными текстами. Свое интеллектуальное усердие он сочетал с тщательным следованием библейским канонам, стойкостью и аскетизмом в обыденной жизни. Ценя Лютера за эти его качества, Августинский орден поручил ему преподавать религиозное учение в университете саксонского города Виттенберг. Лютер очень легко находил контакт с аудиторией и массами мирян, умел вести научно-религиозные рассуждения на живом и понятном немецком языке, а не казеной латыни. Однако, глубоко проникшись содержанием Библии, он стал публично критиковать не только развращенность и лицемерие высшего католического духовенства, но и многие католические церковные каноны, привнесенные в христианское вероучение уже после апостольского периода и затем с течением веков устоявшиеся как догмы. В то время такое вольнодумство католическая церковь однозначно рассматривала как ересь.
Проповеди, подобные тем, что читал Лютер, как уже говорилось, не были для Европы в новинку на протяжении всего Средневековья. В разных частях континента постоянно возникала то одна, то другая ересь. Но рано или поздно ереси подавлялись инквизицией и светскими властями. Теперь же случилось то, чего раньше было ожидать невозможно: на сторону смелого проповедника встали вольнолюбивые и сильные князья Северной Германии.
Посмотрели бы первые христиане на метаморфозы, случившиеся с церковью!
Хороший материал, но желательно больше живых примеров. Большое спасибо.
Еретиками были продажные папы, а не Мартин, который считал, что церковь должна только направлять паству на благое.
Реформация та же революция. Все покупалось и продавалось, в т.ч. и отпущение грехов, закономерно, что этот нарыв лопнул.