С XVI в. в экономике Англии активно развиваются капиталистические отношения, чему способствовал удобный выход в Атлантический океан этого расположенного на обширном острове Великобритания государства по абсолютному большинству протяжения границы. Издревле важной отраслью хозяйства Англии было овцеводство, значение которого еще больше возросло после начала в XIII в. так называемого Малого ледникового периода – нескольких столетий, в течение которых в разных частях планеты происходило частое падение среднегодовой температуры ниже обычной нормы, в Европе выражавшееся во время от времени посещавших ее сильных зимних морозов, губивших сады и виноградники, весенних заморозков, приводивших к гибели всходов на полях, холодного и дождливого лета, не позволявшего посевам вызревать в должном объеме. Ухудшение условий для земледелия в Англии – страны, и без того лежащей в зоне умеренного морского климата, характеризующегося погодным непостоянством и немногочисленным количеством летних солнечных дней, благоприятных для хорошего роста культурных растений, стимулировало развитие на ее территории животноводства, прежде всего – разведения именно овец, которых можно было круглый год выпасать на сочных от большого количества осадков лугах. А обилие морских портов, удобное для выхода в океан географическое положение (английским морякам не приходилось для этого проплывать через узкие проливы, контролируемые со всех сторон чужими государствами, требующими пошлины) позволяли вести морскую торговлю сразу со многими странами, в том числе очень дальними. Шерсть английских овец охотно закупали и перекупали по всей Европе. Разбогатев, английские купцы пошли дальше и стали открывать в городах фабрики – мануфактуры, где наемные работники ткали из шерсти готовое сукно, а затем уже и швейные предприятия, выпускавшие готовую одежду. Готовый товар стоил намного больше, чем сырье, и владельцы мануфактур увеличивали свой капитал. Спрос рождал предложение, и английские землевладельцы-феодалы, завидев, как стала цениться овечья шерсть в городских мануфактурах, тоже стали переходить от традиционного феодального хозяйства, при котором они взимали регулярные, строго фиксированные натуральные подати с живших и работавших на из землях крестьян, к капиталистическому, разводя на своих землях большие стада овец, за которыми присматривали наемные пастухи.
Возрастание текстильного товарооборота давало толчок к общему оживлению экономики, развитию капиталистического производства и в других ее областях. Разбогатевшие морские торговцы, владельцы мануфактур, разводившие на своих землях овец феодалы, да и улучшавшие свое материальное положение работники, получавшие плату в деньгах, возраставшую сообразно количеству произведенной продукции, хотели жить все роскошнее по сравнению с прежними временами. Поэтому предприимчивые люди, также привлекая работников, трудившихся за сдельную плату, открывали новые фабрики, производившие добротную одежду, украшения, мыло, прочие хозяйственные предметы, которые раньше были редки, открывали трактиры и постоялые дворы, в которых охотно останавливались перевозчики товаров и съезжавшийся из разных мест в города рабочий люд.
Параллельно с развитием капитализма укреплялась власть монархов. Фабриканты и прочие городские предприниматели, сбывавшие товар за рубежом купцы платили налог со своего дохода прямо в королевскую казну, а не феодальным владетелям, как крестьяне. Короли, богатевшие вместе с предпринимательским классом – буржуазией, расширяли штат чиновников и кадры личной гвардии, что позволяло им лучше контролировать дела в стране, надежно страховаться от выступлений вольнолюбивой феодальной аристократии.
3 ноября 1534 г. по настоянию отличавшегося особенно властным нравом короля Генриха VIII из династии Тюдоров английский парламент – высшее представительное собрание государства, состоявшее из высших королевских феодалов и делегатов от знати разных графств (провинций) и городов, принял так называемый Акт о супрематии. Согласно этому постановлению, английская церковь, ранее являвшаяся иерархической ветвью Римско-католической, становилась независимой, а главой ее вместо Папы Римского провозглашался король Англии, управлявший ею через высшее в стране духовное лицо – Архиепископа Кентерберийского. Генрих VIII, вдохновленный протестантским учением франко-швейцарского проповедника Жана Кальвина (1509 – 1564), встав во главе английской церкви, активно насаждал в ней вместо традиционного католического кальвинистское вероучение, основанное на отрицании всех религиозных догматов, не предусмотренных в Библии, представлении о предопределенности человека к спасению или погибели в Судный День изначально с рождения, а о благодеяниях и грехах – лишь как косвенных признаках уготованной человеку судьбы в загробной жизни, но не причинах его вхождения в рай или ад. Также кальвинистское учение проповедывало честный труд в качестве залога благоденствия в земной жизни, резко осуждало праздность и тунеядство (что являлось отражением наступавшей капиталистической эпохи). Приняв основные положения учения Ж. Кальвина, Генрих VIII, однако, сохранил доставшуюся от времени католицизма централизованную и иерархичную административную структуру английской церкви, которая обеспечивала ему наилучший контроль над духовными делами. Нижестоящее духовенство, в том числе настоятели приходов – низших церковных единиц, каждая из которых объединяла соседскую общину жителей деревни или городского квартала, возглавлявшуюся священником местного храма, назначалось вышестоящим, а сам Архиепископ Кентерберийский – королем. В этом было резкое отличие от принципов классического кальвинизма, последователи которого придерживались демократизма в управлении духовными общинами, отрицали церковную иерархию. Так складывалась особая ветвь христианской религии – англиканство, совмещающее в своих вероучении и традициях протестантские и католические элементы.
После короткого периода католической реакции в годы правления старшей дочери Генриха VIII Марии Тюдор англиканство было восстановлено в качестве государственной религии с восхождением на трон в 1558 г. его младшей дочери Елизаветы I. Консервативные католики были отстранены от государственного управления, хотя при последующих королях наиболее умеренных и смиренных перед королевской волей стали все-таки допускать на высшие должности. При Елизавете I Англия превратилась в одну из передовых по развитию экономики держав Европы, отразила попытки фактического европейского гегемона того времени – Габсбургской Испании, ограничить ее геополитическое влияние в войне 1585 – 1604 гг., а английские мореплаватели стали осваивать далекие заморские земли, в особенности – берега Нового Света. Активно развивались в это время в Англии наука и искусство, издавали на века свои произведения такие авторы как Уильям Шекспир.
Однако происходившие перемены в вековом укладе жизни Англии приносили ей в большей степени внешние блеск и могущество, тогда как внутренняя обстановка была охвачена разительными контрастами и неразрешимыми противоречиями. Развитие капиталистических отношений приводило к быстро нараставшему имущественному расслоению населения, которое усугублялось наличием еще не отмерших принципов феодального устройства общества. Кому-то подъем производства, появление перспектив увеличивать свой доход прямо пропорционально повышению продуктивности своего труда приносили прежде невиданное богатство, а кому-то, не сумевшему или не нашедшему возможности встроиться в новый экономический уклад, изменения грядущей эпохи сулили небывалое обнищание, притеснение и даже гибель.
Большинство английского крестьянства составляли поземельно зависимые земледельцы – копигольдеры, происходившие от потомков бывших крепостных крестьян, получивших личную свободу, но не землю. Основной земельный фонд и после отмены крепостного права оставался в собственности феодалов-помещиков. Копигольдеры, статус которых передавался по наследству, пользовались помещичьей землей, отдавая за это землевладельцу часть урожая. Если копигольдер покидал свою деревню, помещик забирал его земельный участок. С развитием дальней заморской торговли и мануфактурного суконного производства, которые были главными движителями экономического развития Англии в конце Средневековья – начале Нового Времени, все больше помещиков присоединялось к капиталистическому предпринимательству, разводя многочисленные стада овец для получения шерсти, которую затем обуржуазившиеся феодалы продавали на мануфактуры. Разведение овец для навара капитала требовало обширных пастбищных площадей. Под расширяющиеся пастбища помещики изымали (экспроприировали) часть земель у крестьян, возводя по границам оставшихся крестьянских отрезов каменные ограждения, в связи с чем экспроприации получили второе название – «огораживания». Порой землевладелец оставлял копигольдеру настолько жалкие отрезы земли, что урожая с них не хватало крестьянской семье на удовлетворение элементарных нужд в пище и одежде. Часть обезземеленных крестьян становилась наемными пастухами в помещичьем хозяйстве, но для присмотра за овечьими стадами требовалось гораздо меньше рабочих рук, чем для работы на полях, и массам крестьян приходилось оставаться со своими жалкими клочками пахотной земли без какого-либо дополнительного источника заработка. Многие крестьяне переселялись в города в надежде устроиться работать на мануфактуры, однако обезземеливание и обнищание (пауперизация) сельского населения проходило гораздо более высокими темпами, чем развитие промышленных предприятий. Крестьяне, ушедшие в города в поисках заработка, лишались и тех остатков земли, которые у них оставались после экспроприации, поэтому возвращаться в родную деревню им было бессмысленно.
Толпы нищих, разорившихся вследствие экспроприаций, стали неотъемлемым атрибутом Англии вплоть до XIX в. Их положение усугублялось результатами церковной реформы Генриха VIII, который, стремясь лишить церковь даже экономической самостоятельности, под предлогом следования кальвинистской концепции об осуждении паразитического образа жизни конфисковал в казну церковные земли (многие работавшие на тех крестьяне тоже были лишены наделов и пополнили ряды нищих бродяг) и распустил монастырские братии. Прежде церковь была важнейшим институтом социальной поддержки неимущего населения, так как, следуя классической христианской концепции о помощи находящимся в бедственном положении христианам, делилась с нищими хлебом из своих закромов. Теперь церкви нечем стало поддерживать массы обездоленного люда, а честной работы, предписанной кальвинистской концепцией, на всех не хватало. Обездоленные просили подаяния на всех углах, разносили по городам заразные болезни, отчаявшись, совершали кражи и разбои, чтобы только выжить. Не зная, как справиться с нищетой гуманным путем, государство вместо того чтобы выручать своих подданных прибегало к репрессиям против них, фактически просто грубо избавляясь от лишних ртов. При Генрихе VIII нищих, трижды пойманных за сбором милостыни, казнили, в результате чего на виселицах погибло не менее 12 тыс. человек. В последующее время просящих подаяния перестали казнить, но заточали в тюрьмы и обращали в рабство, в том числе тех, кто не мог заработать себе на жизнь просто по причине увечности, даже искалеченных в бою за интересы короны ветеранов войны с Испанией. Впрочем, временами короли пытались изданием отдельных актов сдержать бесконтрольные огораживания помещиками крестьянских земель, но не слишком эффективно, так как сами были заинтересованы в развитии суконных мануфактур.
Помимо небывало резкого имущественного расслоения населения, наступление новой эпохи приносило и многочисленные противоречия иного характера. Католики, среди которых было много привыкших к традиционным дворянским вольностям, а потому недовольных усилением королевской власти, крупных потомственных аристократов, не оставляли надежд на возвращение к власти, на реставрацию влияния римского папства, не раз в истории сдерживавшего неукротимые деспотические амбиции монархов. Католическую партию поддерживала и часть крестьянства, недовольного исчезновением института церковной материальной поддержки, откровенно враждебным и пренебрежительным отношением государства к бедному люду, ростом алчности капиталистов. Часть последователей протестантизма, наиболее ревностными из которых были представители буржуазии, проявляла недовольство неполнотой церковной реформации, желала выборности духовных лиц паствой. Особенно радикально были настроены пуритане (от латинского «purus – чистый») – сторонники строгого следования библейским канонам, отвергавшие все так или иначе связанное с религией, что не было упомянуто в Библии, в том числе не признававшие официальную английскую церковную организацию.
Формальная власть английских королей в средние века была более широкой, чем в большинстве других европейских стран. В частности, король мог требовать полной покорности не только от своих непосредственных вассалов, но и от всего дворянства, в том числе вассалов своих вассалов и феодалов низшего ранга. Однако вольнолюбивые аристократы на протяжении всего английского Средневековья не раз восставали и вынуждали королей идти на уступки. Важнейшие вопросы государственной жизни король должен был решать только по согласованию с Парламентом. Решающим голосом в последнем обладала Палата Лордов – собрание высших феодалов, вассалов самого короля, но основное обсуждение насущных вопросов вела Палата Общин – собрание делегатов от провинциальной и городской знати. Созывал и распускал Парламент сам король, но существовали в разное время подтвержденные королями ограничения, важнейшим из которых был отказ короны от сбора каких-либо налогов без согласия Парламента. Это препятствовало своевременному пополнению королевской казны и затрудняло содержание королем чиновничьего штата и личного войска. Неоднократно амбициозные короли шли в своей политике против воли Парламента, но это в любой момент могло обернуться новыми мятежами ревностно защищавшей свои свободы знати. В период укрепления монархического абсолютизма в Англии отношения между королем и Парламентом снова все чаще стали напрягаться. К тому же, на настроения в Парламенте стала все больше влияния оказывать буржуазия: городам, где располагались мануфактуры, и делегаты от которых заседали в Палате Общин, капиталистическое производство приносило главный доход, да и слишком много провинциального дворянства уже больше жило за счет производства и поставок на мануфактуры овечьей шерсти, чем за счет феодальной службы, крестьянских податей и прочих традиционных источников дохода. Если на начальном этапе становления капитализма буржуазия была главным союзником монархии, то теперь укрепившийся новый производственный класс стал терпеть от абсолютистской системы неудобства: необходимость платить налоги на реализацию всяческих королевских амбиций, ограничение свободы экономической конкуренции из-за того что короли предоставляли определенным предприятиям торговые привилегии (монополии), которых другие были лишены.
Особенно сложными отношения между короной и Парламентом стали после смерти в 1603 г. бездетной Елизаветы I и восшествия на английский престол короля лежащего к северу от Англии государства Шотландии Якова I из рода Стюартов. Яков I по материнской линии состоял в дальнем родстве с Тюдорами и как особа, уже реально занимающая трон, пусть и соседней страны, оказался согласно традициям самым подходящим претендентом на корону Англии. Сложившаяся со времени правления Якова I монархическая уния Англии и Шотландии послужила началом постепенного складывания единого государства Великобритании. Однако далеко не все высшие английские аристократы были довольны восшествием на престол короля-шотландца, хотя тот перенес в английскую столицу Лондон и свою основную резиденцию. Прежние отношения Англии и Шотландии в течение нескольких веков были сложными: Шотландия то вступала в вассальное подданство Англии, то ожесточенно воевала с ней. Именно неоднократные шотландские вторжения стали одной из главных причин стратегических неудач Англии в Столетней войне с Францией. Яков I был изначально убежденный кальвинист, но, поняв в Англии, как важен здесь королевский контроль над духовными делами, сохранил централизованность и иерархичность структуры Англиканской церкви. Это оттолкнуло от него многих ревностных английских протестантов. Непримиримые католики же в 1605 г. пытались устроить на Якова I покушение, планируя заложенными в помещение этажом ниже бочками с порохом взорвать зал заседаний Палаты Лордов во время выступления в нем короля, однако в последний момент заговор оказался раскрыт, участники его убиты при аресте или казнены. Все свое правление Якову I пришлось лавировать между интересами разных политических группировок и воздерживаться от ведения войн, чтобы сохранить внутреннюю стабильность в государстве. При нем англичане впервые стали создавать собственные заморские колонии: в основном на побережье Северной Америки, но одна также появилась в Индии. В колонии за океан переселялись обедневшие крестьяне, опасавшиеся на родине разориться вконец и попасть в тюрьму за нищенство, и простолюдины, не принимавшие прямого господства королевской власти по религиозным или политическим причинам, прежде всего, желавшие освободиться от навязчивых порядков официальной церкви пуритане. Пуританами был основан Плимут – первая колония Новой Англии – исторической области на востоке Северной Америки, через сто пятьдесят шесть лет организовавшейся в новое независимое государство с основанной на демократических принципах республиканской федеративной формой правления – Соединенные Штаты Америки.
В 1625 г. умер Яков I, и на престол Англии и Шотландии взошел его сын Карл I. Второй король династии Стюартов, в отличие от своего отца, был исключительно амбициозен, стремился к полностью самодержавному правлению, однако, как государственный деятель не отличался высоким талантом. В его правление все накопившиеся в английском государстве и обществе противоречия стали еще резче, чем когда-либо, углубляться, и никто не мог и не желал распутывать этот все туже затягивавшийся узел. Карл I особенно неуклонно повел королевскую линию в вопросах религии. Он добился внесения некоторых изменений в кальвинистское по основной сути вероучение английской церкви, направленных обратно на сближение с католическим вероубеждением. В том числе при нем англикане признали необходимость молитв за умерших, то есть, произошло фактическое отступление от наиболее типичного кальвинистского догмата о полной изначальной предопределенности судьбы человека в загробном мире. Однако собственно на католиков король только усилил давление. В частности, при нем начались конфискации владений католической церкви в находившейся в вассальной зависимости от Англии расположенной на соседнем острове Ирландии, где католицизм оставался основной религии. Также Карл I преследовал и пуритан, не признававших возглавляемую им церковь. Во внешней политике король, не в пример своему отцу, делал главные ставки на английскую военную мощь. Именно из-за нежелания уже тесно сросшихся с буржуазным классом аристократов давать Карлу I добро на сбор новых налогов на военные нужды начались упорные и ожесточенные конфликты между королем и Парламентом. Тогда король, рискуя спровоцировать в стране восстания, производил сборы налогов без согласия Парламента, однако новая война с Испанией, которую он начал, не привела к ожидаемым им блестящим победам, потребовала гораздо бóльших расходов, чем рассчитывал авантюрный монарх. Начатая ради поддержки французских кальвинистов (гугенотов) война с Францией (1627 – 1629) вообще окончилась для Англии неудачей, а с Испанией пришлось заключить в 1630 г. Мадридский мир, по которому оба государства возвращались к довоенному положению.
Грабительские поборы на военные нужды и произвол королевских чиновников приводили к росту массового недовольства и волнениям во всех странах, зависимых от короны Стюартов. В 1628 г. оппозиционно настроенным офицером был убит ближайший сподвижник Карла I, активный проводник королевской внешней политики Джордж Вильерс, 1-й герцог Бекингем. В 1639 г. вспыхнуло восстание на родине отца Карла I – Шотландии, население которой, приверженное классическому кальвинизму, было недовольно попытками королевского правительства частично реставрировать по английскому образцу католические порядки, а в 1640 г. – в Ирландии. Ведущей же причиной масштабности восстаний везде было откровенное вымогательство у аристократии представителями короля денег под угрозой отчуждения земель в казну. Королевские войска не смогли справиться с повстанцами ни в Шотландии, ни в Ирландии. Война с мятежными ополчениями тоже требовала тяжелых расходов из истощившейся казны. Начались антикоролевские выступления в самой Англии. Это вынудило Карла I 3 ноября 1640 г. снова созвать Парламент, который отменил все указы короля, противоречившие закону, упразднил Звездную палату – верховный суд по делам дворянства, который одновременно являлся и главным органом, осуществлявшим политические репрессии. Еще задолго до того – в 1628 г., Парламент запретил осуществление любых репрессивных мер против английских подданных без суда. Также Парламент добился исключения из Палаты Лордов епископов и казни другого близкого сподвижника Карла I баронета (низший дворянский титул, учрежденный Яковом I и в то время продававшийся за не очень дорогую для английской знати сумму) Томаса Уэнтуорта, зарекомендовавшего себя как особенно рьяный и беспринципный исполнитель королевской политики. Самым тяжелым для Карла I было постановление, согласно которому король должен был созывать Парламент как минимум раз в три года, а Парламент получал право держать под контролем всю проводимую монархом политику, назначать и смещать с должности высших государственных лиц. На это Карл I, заявив, что не желает быть просто «тенью короля», ответил категорическим отказом.
Но дальнейшие требования Парламента, в котором заседали уже глубоко проникнутые кальвинистскими идеями о христианском правовом равенстве и дорожившие своим капиталом обуржуазившиеся аристократы под фактическим предводительством финансового специалиста из графства Уилтшир Джона Пима, стали для амбициозного Карла I просто невыносимыми, и вообще, неслыханно дерзкими. 1 декабря 1641 г. Парламент представил королю Великую ремонстрацию – перечень различных злоупотреблений королевской администрации, исходя из которого, изъявлялось требование расширений прав буржуазии и так называемого нового дворянства – преимущественно мелких и средних аристократов, имевших не столь обширные землевладения, как высшее дворянство (пэры), и потому особенно тяготевших к ведению собственного капиталитастического производства, приносившего им приличный доход сверх крестьянских податей. Основную массу нового дворянства составляли нетитулованные сельские помещики – джентри. Требования буржуазии и нового дворянства включали в себя неприкосновенность частной собственности, даже со стороны короны, свободу торговли и предпринимательства, прекращение со стороны королевской власти финансовых злоупотреблений. Хуже всего для Карла I было требование разрешения для Парламента накладывать вето на королевские постановления. 23 декабря король ответил отказом, и в ответ многие дворяне объявили о своем отказе ему повиноваться. Еще более дерзкие требования – Девятнадцать предложений, Парламент, из-за особенного длительного периода своей работы получивший прозвание Долгого, представил королю, находившемуся в это время в городе Йорке, в июне 1642 г. Предложения выдвигали такие условия, согласно которым король вообще должен был стать послушной марионеткой в руках Парламента, в том числе королевские дети не могли вступить в брак без парламентского согласия. Назначение высших должностных лиц, комендантов крепостей и фортов тоже предполагалось производить с одобрения обеих палат Парламента; в ведении Парламента должно было быть устанвление порядка руководства ополчением. Также Предложения были фактически направлены на искоренение в стране католицизма: дети католиков должны были, согласно им, получать протестантское образование. 21 июня Карл I отказал в выполнении условий.
Король, желавший во что бы то ни стало добиваться восстановления своей абсолютистской власти, отправился в город Ноттингем в Центральной Англии, где начал собирать вокруг себя оставшихся сторонников – роялистов. 23 августа 1642 г. в Ноттингеме было поднято королевское знамя в знак объявления войны Парламенту и тем, кто его поддерживает. Королевское войско, ядро которого составляли привыкшие к гарантировавшему им вековую стабильность крупные феодалы, во главе с самим монархом двинулось на Лондон. Королевской кавалерией командовал племянник Карла I принц Руперт, герцог Камберлендский, – очень молодой, но, тем не менее, искусный и опытный тактик. В силу исконных дворянских традиций отличаясь высоким военным профессионализмом, войско роялистов легко разбивало состоявшие из менее опытных в военном деле младших дворян и вообще не владеющих воинским искусством городских обывателей ополчения сторонников Парламента. Однако последние имели больше возможностей для вооружения, закупки лошадей и продовольствия, поскольку в дело противостояния короне активно вкладывалась буржуазия, вдохновленная кальвинистским учением о равенстве происхождения людей и допустимости вооруженной борьбы против правителя, нарушающего христианские законы. Парламентские ополченцы, обозленные на короля и его сторонников за прежние жестокие поборы и произвол, почуяв воздух свободы, отличались куда как большим воодушевлением на поле боя, чем роялисты. Необходимость остановить наступление королевских сил, в случае успеха которого на население неминуемо обрушились бы еще более жестокие репрессии, чем все прежние, побуждала ополченцев сплачиваться в общем революционном порыве, тогда как гордые феодалы в войске Карла I действовали не слишком согласованно. После первых успехов королевское войско увязло в ожесточенном сопротивлении ополченцев под стенами портовых городов Гулля, Плимута и Глостера, а затем потерпело поражение на подступах к Лондону у деревни Тэрнхэм-Грин. Кавалерия, состоявшая из королевских вассалов, являлась главной ударной силой роялистов, вследствие чего за всеми знатными сторонниками короля закрепилось прозвище «кавалеров» (прежде это слово обозначало именно вассалов-конников монарха). Ополченцы Парламента, которые, следуя простонародным привычкам, для удобства в походной жизни предпочитали коротко стричь волосы, получили от роялистов прозвание «круглоголовых».
Развернувшаяся гражданская война приняла затяжной характер. Во многом это было следствием осторожной и двойственной политики первого главнокомандующего ополчениями Роберта Деверё, 3-го графа Эссекса. Не имея навыков административного управления широкими областями и командования крупными воинскими силами, парламентаристы вынуждены были поставить во главе ополчений представителя с юных лет обучавшейся этому высшей аристократии. Однако граф Эссекс, имевший личную неприязнь к монархическому строю (в 1601 г., во время правления Елизаветы I, по подозрению в организации мятежа был казнен его отец), опасался, как и крупные феодалы-роялисты, слишком смелых перемен, провозглашавшихся парламентскими актами. Не в интересах крупных землевладельцев было правовое уравнение подданных-англикан, способное побудить крестьян к выступлениям против помещиков, возраставшая экономическая активность джентри, чьи земли хотя и были меньше, чем у лордов, но их основанное на капиталистических принципах овцеводческое хозяйство было гораздо более продуктивным, чем традиционное взимание феодальных податей с крестьян, предпочитаемое титулованной дворянской верхушкой. Граф Эссекс, пользуясь своим положением главнокомандующего, вел стратегию сдерживания королевских сил, но не их разгрома. Все большую роль в руководстве ополчениями начал занимать парламентарий, мелкий помещик-буржуа из графства Хантигдон (современный район графства Кембриджшир) Оливер Кромвель, который сумел разработать тактику эффективного отражения конных атак кавалеров силами вооруженной длинными пиками пехоты, а также навел общие порядок и системность в сопротивлении, поначалу организованном довольно стихийно. В июле 1644 г. королевская армия в битве на болотистой местности Марстон-Мур близ города Йорка потерпела тяжелое поражение от ополченцев, главной ударной силой которых была возглавляемая О. Кромвелем конница. В результате весь север Англии оказался под контролем сторонников Парламента. Под преимущественным контролем роялистов оставались Юго-Западная Англия и Уэльс – государство к западу от Англии, находившееся в вассальной зависимости от английской короны.
В декабре 1643 г. умер фактический лидер Парламента Дж. Пим, и председателем Палаты Общин, разрабатывавшей всю основную политику, стал выходец из семьи джентри, пуританин, бывший королевский военный чиновник, на службе воочию наблюдавший всевозможные злоупотребления королевской администрации, Генри Вейн-младший. Будучи, прежде всего, идейным сторонником новых порядков, он с недоверием относился к руководству Армией Парламента графа Эссекса. Летом 1644 г. возглавляемое графом Эссексом войско парламентаристов попало в окружение и едва не было разгромлено королевскими силами у городка Лостуитиэл в графстве Корнуолл на крайнем юго-западе Англии. 19 ноября 1644 г. депутаты Парламента от восточных графств Англии, предприниматели которых были основными финансистами сопротивления, заявили о невозможности изыскания средств на дальнейшее продолжение войны. Военные неудачи привели к падению влияния графа Эссекса, с одной стороны, и осознанию многими парламентариями необходимости создания регулярной хорошо организованной, обученной и дисциплинированной армии, с другой. Последнюю точку зрения активно продвигал в Парламенте О. Кромвель. Ее принятию сопротивлялась часть парламентариев, стремившихся не к полному разгрому роялистов, а только к принуждению Карла I к принятию парламентских условий (в том числе сам граф Эссекс), или видевших в народно-ополченческом характере вооруженных сил залог сохранения народовластия и общественного равенства. Однако парламентское большинство поддержало военную реформу. 9 декабря Парламент издал Акт о самоотречении, согласно которому непосредственное управление войсками полностью передавалось на усмотрение самих офицеров, и все члены Парламента, кроме О. Кромвеля, должны были отказаться от военных командных постов. 2 апреля 1645 г. полномочия командующего сложил с себя граф Эссекс. Главнокомандование перешло к лорду Томасу Фэрфаксу – представителю части высшего дворянства, недовольной личным самовластием Карла I, а потому поддержавшей Парламент.
Хотя главнокомандующим был назначен Т. Фэрфакс, ведущей фигурой в вооруженных силах стал О. Кромвель, занимавший должность начальника конницы. К 1645 г. из довольно автономных, не слишком хорошо обученных и дисциплинированных ополчений была создана единая регулярная Армия нового образца, имевшая строгое централизованное командование, использовавшая на полях сражений передовую слаженную тактику. В основу принципов ее организации легли порядки, существовавшие в коннице О. Кромвеля. В Армии нового образца были установлены жесткая дисциплина и кальвинистский дух. Солдаты обязательно изучали Библию. Результатом военной реформы стал полный разгром королевских сил в битве при деревни Нейзби в графстве Нортгемптоншир в Центральной Англии 14 июня 1645 г. Потери роялистов были столь велики, что весь их лагерь оказался дезорганизован, и Карлу I больше не удалось собрать войска для продолжения войны с Парламентом. Сторонниками Парламента были захвачены бумаги, компрометирующие королевскую особу: переписки с католическими лидерами разных стран о совместных действиях, обращение за помощью к иностранным державам. В мае 1646 г. оставшийся без армии король явился в лагерь шотландских повстанцев, надеясь сохранить за собой хотя бы северный трон. В Шотландии в это время шло противостояние между пуританами и более умеренными кальвинистами пресвитерианами. Пытаясь заручиться поддержкой своих сородичей-шотландцев, Карл I давал туманные обещания то одному, то другому лагерю. Однако шотландцы, хорошо знавшие самовластный и авантюрный характер короля, его очевидную склонность к реставрации католических порядков в церкви, не верили ему и диктовали свою волю, превратив в фактического пленника.
После победы над роялистами разные революционные партии, которых объединяла неприязнь к монархическому абсолютизму, начали все ожесточеннее спорить между собой по вопросам нового государственного устройства Англии. На первых порах разногласия больше касались устройства английской церкви. Наибольшее число мест в Парламенте занимали пресвитериане, считавшие, что церковь должна представлять собой равноправный союз всех приходов, священники которых – пресвитеры, должны избираться самими прихожанами, вся же церковь должна была находиться под контролем Парламента. Пресвитерианскую фракцию возглавляли Дензилл Холлс, Уильям Строде и Филипп Стэплтон. Более радикальную позицию занимали индепенденты («независимые»), считавшие, что каждый приход должен быть полностью свободен в своей духовной деятельности, и ни государство, ни другие приходы не могут навязывать свою волю в духовных делах. К индепендентам принадлежали, в том числе, Г. Вейн и О. Кромвель. Если пресвитерианства придерживалось парламентское большинство, то в армии, где была велика популярность О. Кромвеля, преобладали индепендентские настроения.
В июле 1646 г. Парламент начал переговоры с находившимся в Шотландии Карлом I. Большинство лидеров революции понимало, что без авторитета королевской особы государственным служащим, чьи полномочия не исходят от освященной церковью личности монарха, удерживать простой народ в повиновении непросто. Королю было предложено вернуться к власти под контроль Парламента. При этом в Англии предполагалось ввести пресвитерианское устройство церкви, в течение двадцати лет Парламент должен был сохранять контроль над армией (парламентарии рассчитывали, что за это время Карл I умрет естественной смертью), а также король должен был санкционировать наказание своих сторонников, совершивших, по мнению Парламента, преступления в ходе войны. В феврале 1647 г. по постановлению Парламента шотландцам был уплачен выкуп, за который они согласились передать короля англичанам. Карл I был поселен под надзор в усадьбу Холмби-Хаус в графстве Нортгемптоншир. Здесь Парламент продолжил с ним переговоры, и, возможно, наконец, пришел бы к соглашению с монархом, но предводители индепендентов категорически настаивали на включении в условия возвращения короля гарантию свободы вероисповедания, которая позволяла бы им создавать собственные приходы, не подчиненные остальной церкви и государству. Надеясь ослабить влияние индепендентов, пресвитериане инициировали принятие Парламентом постановление о войне с ирландскими повстанцами, по вероисповеданию католиками. При этом подразделения Армии нового образца, не пожелавшие отправляться на войну с Ирландией, подлежали расформированию.
Догадавшись, в чем дело, военные подняли мятеж, избрали собственный орган власти – Совет армии, в который вошли как офицеры различных рангов, так и простые солдаты, захватили в Холмби-Хаусе Карла I и перевели в лондонский дворец Хэмптон-корт. 14 июня 1647 г. армия выпустила заявление, в котором указала, что служит не за деньги, как обычные армии королей, а защищает справедливые права и свободы людей. Своей политической программой военные провозгласили чистку Парламента от врагов человеческой свободы, установление конкретных срока деятельности парламентов и порядка выборов парламентариев. Испугавшись грядущего военного переворота, пресвитериане призвали жителей Лондона к защите от грубого диктата армии. Английская столица была охвачена демонстрациями сторонников пресвитериан, в ходе которых индепенденты, в том числе члены Парламента, бежали в города, находившиеся под контролем военных. Тогда 6 августа армия вошла в Лондон и изгнала оттуда наиболее принципиальных парламентариев-пресвитериан, вернув на свои места индепендентов.
С фактически низложенным Карлом I теперь вели переговоры военные лидеры индепендентов О. Кромвель и Генри Айртон, которые, несмотря на более радикальные взгляды большинства своих соратников, ради возможно скорейшего решения вопроса о власти значительно смягчили условия возвращения короля на трон. Только в требовании гарантировать свободу вероисповедания они оставались непреклонными. Даже сами приближенные Карла I советовали ему принять условия военно-революционной верхушки, однако надменный король, вероятно, посчитав, что возникший раскол в Парламенте свидетельствует о назревающем кризисе революции, тянул время и требовал еще больше уступок. Ему удалось установить тайную связь с пресвитерианским лагерем и родиной предков Шотландией, власть в которой находилась в руках местных пресвитериан. Как видно, он рассчитывал усугубить разногласия между пресвитерианами и индепендентами и в конце концов выторговать себе больше простора для монаршей воли.
Тем временем в среде простых горожан (наемных работников, ремесленников, зарабатывавших себе на жизнь собственным, а не наемным, трудом), а также среди рядового и младшего офицерского состава армии зрело недовольство парламентским правлением. Буржуа, стоявшие в авангарде революции и продвигавшие идеи всеобщего правового равенства, свободы предпринимательства и нерушимости принципов защиты личности, делали это, прежде всего, в собственных интересах: чтобы иметь возможность благополучно заниматься предпринимательской деятельностью, не опасаясь потери имущества, разорения налогами или конкуренцией со стороны монополий, эффективно защищать свою свободу перед законом. Но изданные Парламентом соответствующие законы привели и к раскрепощению народных масс, которые требовали теперь решения проблем имущественного расслоения. Если в начале революции буржуа заявляли о своих правах перед королем и его администрацией, то теперь простой народ заявлял о своих правах перед буржуа. Желая в начале революции привлечь массы на свою сторону, парламентарии сами обещали обывателям лучшую жизнь и свободу, но, победив монархию, выполнять все свои обещания уже не спешили, не желая, чтобы народ теперь диктовал им свою волю вместо короля требованиями от капиталистов дележки с бедными, ограничения свободы предпринимательства в пользу стабильного положения простых ремесленников, установлением каких-либо твердых размеров оплаты труда. Ведь городские ремесленники беднели, не выдерживая конкуренции с высокопроизводительными мануфактурами, работники мануфактур были недовольны тяжелым трудом за не удовлетворяющую их плату. В авангарде народного движения становилась небогатая интеллигенция – образованные люди, занимавшиеся практическим применением разнообразных знаний (врачи, писатели), в силу образованности способные критично воспринимать происходившие вокруг события.
Силу набрало движение левеллеров – сторонников прямого народовластия и демократических свобод. По их мнению, именно народ, а не монарх или аристократия, являлся ведущей силой и лицом государства. Левеллеры выступали за упразднение Палаты Лордов и более справедливое перераспределение мест в Палате Общин, расширение круга лиц, наделенных избирательным правом, вплоть до наделения им всего взрослого населения страны. Также левеллеры требовали коренной редакции английского права, упорядочения и упрощения законов, перевод всех актов на английский язык. В авангарде движения левеллеров стояли известные английские публицисты, выпускавшие печатные воззвания, Джон Лилберн, Ричард Овертон, Уильям Уолвин, Джоном Вайлдманом. Грамотное простонародье вдохновленно читало левеллерские памфлеты и пересказывало их содержание неграмотным товарищам. Повились народные сообщества, пытавшиеся организовать свою жизнь в соответствии с идеями полных равенства и демократии, например, крестьянские коммуны диггеров («копателей»), отвергавшие частную собственность на землю и совместным трудом обрабатывавших общие поля. Идеи левеллеров активно проникали и в преимущественно радикально настроенную армию. В октябре 1647 г. предводители левеллерского движения систематизировали положения своего учения, составив документ, называемый Народное соглашение. Народное соглашение 28 октября было представлено на ознакомление Совету армии, являвшемуся фактически вторым органом власти после Парламента, в церкви города Патни (сегодня – район Лондона). Военное руководство занялось пристальным рассмотрением документа, видя в нем реальный проект будущего нового государственного устройства. При этом возникли споры между глубоко воспринявшими идеологию левеллеров офицерами и грандами – офицерами-помещиками, использовавшими в своих хозяйствах наемный труд. Обсуждение предложенной левеллерами программы получило название Дебатов в Патни.
11 ноября 1647 г. Карл I неожиданно бежал из Хэмптон-корта и перебрался на остров Уайт в проливе Ла-Манш, отделяющем Великобританию от материка. Выполняя долг перед Парламентом, но в действительности симпатизируя роялистам, начальник острова формально заключил короля под стражу, однако совершенно не препятствовал ему поддерживать прямые контакты со своими сторонниками и шотландскими представителями. Узнав о бегстве Карла I, верховное армейское командование немедленно распорядилось прекратить Дебаты в Патни и отложить рассмотрение государственных проектов до полной стабилизации обстановки. Солдатам было строжайше запрещено вести разговоры о левеллерской программе. В декабре 1647 г. находящийся на острове Уайт Карл I заключил договор о военной помощи с Шотландией, обещав утвердить в Англии пресвитерианское церковное устройство. Одновременно он вел переговоры и с представителями кланов католической Ирландии. Весной 1648 г. начались согласованные восстания воодушевленных на реванш роялистов в графствах Кент, Эссекс, Йоркшир и в Уэльсе. Перед угрозой восстановления монархических порядков и репрессий прекратились разногласия между левеллерами и грандами: вся революционная армия желала теперь раз и навсегда покончить с роялистской угрозой. В стране развернулась новая гражданская война. 17 – 19 августа 1648 г. войска, ведомые О. Кромвелем, используя совершенную боевую тактику, разгромили вдвое превосходящую их по числу шотландскую армию в битве при Престоне. Т. Фэрфакс тем временем подавлял выступления роялистов на востоке Англии. В графстве Йоркшир пал последний оплот сторонников короля – замок Понтефракт, который затем был разрушен местными жителями, уставшими от того, что вокруг него постоянно разыгрываются сражения.
После окончательного разгрома роялистских сил армия по сути захватила в стране высшую власть и активно принялась за избавление государства от всего, что могло как-либо содействовать возвращению старых порядков. Вначале она еще пыталась действовать в соответствии с правом: армейские полки подавали в Парламент петиции с требованиями прекратить поиски компромисса с короной и судить снова захваченного в плен Карла I. Не желавшее установления ни демократической республики, ни военной диктатуры пресвитерианское большинство в Парламенте отклоняло их. В конце концов 6 декабря 1648 г. военный отряд во главе с полковников Томасом Прайдом вошел в Палату Общин и просто выгнал из Парламента бóльшую часть заседателей – пресвитериан, сторонников соглашения с королем. Некоторые были арестованы, правда, преимущественно вскоре освобождены. В уменьшившейся по составу на две трети Палате Общин теперь заседали большей частью индепенденты, сторонники радикальных реформ.
4 января 1649 г. Палата Общин приняла постановление о суде над Карлом I. Палата Лордов, возмущенная таким кощунственным с точки зрения того времени актом, отказалась его утверждать. Тогда Палата Общин постановила считать акт действительным без одобрения Палаты Лордов, а также выбрала 135 судей – комиссаров, которые должны были рассмотреть дела о преступлениях низложенного короля и вынести приговор. Во главе суда, получившего название Верховного, был назначен юрист Джон Брэдшоу. Суд признал монарха виновным в тирании и изменничестве и приговорил к смертной казни. Сам этот факт более чем красноречиво говорил о том, какие коренные изменения в национальном менталитете англичан произошли под влиянием экономических и общественных перемен предшествующих десятилетий. Казнь королевской особы вообще воспринималась немыслимой в те времена, так как король считался личностью, освященной Провидением, живым единым воплощением самой страны и ее нации, их лицом и сердцем. Королей, даже низложенных, могли убивать тайно или в поединке, или нападая исподтишка, но отправить короля на эшафот как преступника – такое с трудом укладывалось в голове современников, ведь король как источник суверенитета нации сам был как бы и источником ее морали. Авторитетнее него полагалось быть только церкви. За все Средневековье известны единичные случаи казней европейских королей, в том числе эта участь постигла и бабушку Карла I низложенную королеву Шотландии Марию Стюарт, однако смертный приговор был подписан ей английской королевой Елизаветой I, трон которой она – ревностная католичка, хотела занять сама, не гнушаясь и прибегнуть для этого при необходимости к цареубийству. Но чтобы короля судили и выносили ему смертный приговор собственные, даже бывшие, подданные – такое не увязывалось с менталитетом ни одной из европейских стран.
30 января 1649 г. Карл I был при стечении народа обезглавлен во дворе королевского дворца Уайтхолл в Лондоне. Перед казнью он произнес последнюю речь, обращенную к бывшим подданным, в которой заявил, что народ не может быть в состоянии сам управлять собой наилучшим образом, и что без королевской власти он сам себя обречет на несчастья вместо свободы, которая возможна только при твердом государственном порядке и охране человеческих прав единой уверенной рукой. Собравшаяся толпа до последнего не могла поверить, что казнь над монархом реально свершится, и была потрясена, увидев отрубленную голову короля в руках палача. Тело Карла I было подобающим образом захоронено в часовне Генриха VIII в служившем усыпальницей и нескольким прежним королям разного времени городе Виндзор графства Беркшир. С памятью и имуществом Карла I грандо-левеллерские власти обошлись, однако, не так, как с телом. Имущество монарха было распродано на торгах, его изображения отовсюду сняты. 6 февраля Палата Общин признала Палату Лордов «бесполезной и опасной» и приняла постановление о ее роспуске и упразднении. 7 февраля ставший однопалатным, состоявший теперь преимущественно из представителей радикальных революционных фракций Парламент, впоследствии прозванный «охвостьем», объявил монархию «излишней, обременительной и опасной для свободы, безопасности и общественных интересов народа» и упразднил ее. 19 мая 1649 г. Англия была провозглашена республикой.
Суд над Карлом I и его казнь вызвали возмущение всей монархической Европы. Большинство европейских стран стали избегать продолжения торговых и дипломатических отношений с Англией, несмотря на то что она являлась очень выгодным торговым партнером. Из России по указу царя Алексея Михайловича были выдворены все английские купцы. 20-летний сын Карла I, тоже Карл, ранее бежавший в Нидерланды, прибыл в Шотландию, где в обмен на гарантии установления пресвитерианского церковного строя, помимо нее, в Англии и Ирландии, а также расширения полномочий шотландского парламента, был признан местной знатью и коронован как наследник. Европейские монархии признали его законным королем Англии; Франция, Испания и Австрия вынашивали планы военной экспедиции с целью помочь Карлу занять английский трон, однако этому мешала война, шедшая между Испанией и Францией. В ответ учрежденный английскими радикалами новый орган верховной власти – Государственный совет из избираемых каждый год Парламентом 41 члена, подготовил военную экспедицию против шотландских пресвитериан. К лету 1651 г. английская революционная армия под командованием О. Кромвеля захватила весь юг Шотландии, однако, увлекшись маневром по окружению руководимых генералом Дэвидом Лесли основных шотландских сил, оставила без прикрытия участок англо-шотландской границы. В образовавшуюся брешь устремилась другая группировка шотладских войск во главе с самим Карлом и стремительно стала продвигаться в глубь Англии. Карл рассчитывал на поддержку монархически настроенного населения, однако массы народа с недоверием относились к нему и его спутникам: во-первых, простые англичане боялись, что молодой Стюарт, как и его отец, начнет притеснять население поборами и чиновным произволом, во-вторых, в Англии вообще не любили много раз воевавших против нее шотландцев. Узнав о вторжении шотландских войск в Англию, О. Кромвель разделил свою армию и, оставив часть сил под командованием Джорджа Монка завершать завоевание Шотландии, со своими силами поспешил вдогонку за экспедицией Карла. Настигнув возглавляемых юным экспансивным королем шотландцев у города Вустер в Центральной Англии, 3 сентября 1651 г. армия О. Кромвеля нанесла им решительное поражение. Карл некоторое время скрывался в Англии, а затем смог перебраться во Францию.
После побед республиканской армии Шотландия и Ирландия были объединены с Англией (впервые в истории) в общее государство – Английское содружество. В 1653 г. Английское содружество было переименовано в Содружество Англии, Шотландии и Ирландии. Неспособность противостоять на поле боя эффективной тактике и высокому боевому духу республиканских солдат, а также заинтересованность в английских товарах вынудила большинство стран Европы (первым делом – Испанию), признать новое английское правительство и завязать с торговлю с английскими купцами. Однако все равно королевские дворы Европы и симпатизировавшие пресвитерианам нидерландские республики надеялись на возвращение в будущем монархического строя в Англии. Вдобавок, по инициативе О. Кромвеля Английский Парламент еще больше «унизил» своих неприятелей, в 1651 г. приняв так называемый Навигационный акт – закон, запретивший ввозить в Англию товары судам-посредникам. Теперь странам, желающим покупать ценные английские товары, приходилось впускать в свои порты английские корабли и содержать их на постое либо самим снаряжать плавание в Англию. Прямое торговое сообщение с другими европейскими странами сделало более дешевыми для англичан товары, которые в самой Англии еще не производились или производились в небольшом объеме, и хотя английские товары, попадавшие на континент без уплаты лишних третьих пошлин, тоже упали в цене, в конечном счете это сполна окупилось, так как покупать их стали еще охотнее. Навигационный акт способствовал дальнейшему активному развитию английских морской торговли и мореплавания, а также привел к тому, что английское мореходство составило серьезную конкуренцию на море нидерландскому. Это привело к англо-нидерландской войне 1652 – 1654 гг., в ходе которой англичане, хотя значительными усилиями, но нанесли нидерландцам ряд морских поражений. Под давлением Англии нидерландская сторона гарантировала отстранение от высших государственных постов представителей непримиримого к Английской революции рода Оранье, в руках которого была фактически вся политика Нидерландов. В соответствии с этой гарантией надолго лишился своей должности штатгальтер (выборный верховный правитель всех нидерландских республик) Вильгельм III Оранский, что, впрочем, мало изменило политическую обстановку в этой стране, так как ему тогда было всего четыре года от роду (а в будущем ему самому будет суждено занять английский престол).
Хотя монархистские силы были окончательно разгромлены, власть Республики установилась над всей Британией, Парламент, который в то время не являлся регулярным органом, все не спешил распускаться. Государственный совет начинал все больше тяготиться верховным господством Парламента, несмотря на то, что в том заседали преимущественно тоже индепенденты. В апреле 1653 г. парламентарии разработали и начали обсуждать законопроект, который сделал бы их членство в Парламенте пожизненным. Это переполнило чашу терпения верхушки исполнительной власти, фактически полностью контролировавшейся О. Кромвелем. Тот с группой военных явился в зал заседания Парламента и со словами: «Я положу конец вашей болтовне», просто разогнал его. В июле 1653 г. были произведены фиктивные выборы в новый Парламент, в ходе которых туда прошли лишь кандидаты, списки которых заранее были подготовлены Государственным советом. Через пять месяцев и этот парламент, не удовлетворивший О. Кромвеля и его сторонников, был распущен. Военные, чувствовавшие в руках непоколебимую силу, уже не считались ни с какими традициями и договорами, стремились к безраздельной власти. 16 декабря 1653 г. новый марионеточный Парламент принял первую в истории Англии Конституцию, которая провозглашала принцип: «Народ, под властью Божьей, является основой всякой истинной власти», что было направлено против юридического господства в политике какой-либо знатной прослойки общества, но фактически право говорить от имени народа присвоила себе армия, видевшая в О. Кромвеле своего вождя с неоспоримым авторитетом. Конституция подтверждала однопалатность Парламента и устанавливала новую верховную должность в государстве – Лорда-протектора («защитника»), который наделялся практически неограниченной властью, подобно королю. В прежние времена эта должность означала регента при малолетнем короле или лицо, руководившее основными государственными делами на время отсутсвия короля, и в последний раз до принятия Конституции 1653 г. была занята свыше ста лет назад. Прямым текстом Конституции первым на эту восстановленную должность возводился О. Кромвель. Начался второй этап существования Английской республики, оказавшийся намного длиннее первого, – период протектората. По своей сути протекторат являлся пуританской военной диктатурой.
Парламент в период протектората созывался и распускался еще несколько раз, действуя теперь целиком в интересах О. Кромвеля и его окружения. В 1657 г. очередной созванный Парламент предложил О. Кромвелю принять королевский титул. От такой почести лорд-протектор отказался, но дал согласие на то, чтобы сделать свою должность наследственной. Протекторат характеризуется установлением строгой централизации государственного управления и повсеместным насаждением на государственном уровне жестких религиозно-нравственных правил. Была произведена унитаризация Содружества: в еще вчера бывших по сути самостоятельными государствами Шотландии и Ирландии была введена правовая и судебная система, аналогичная английской, были распущены их парламенты. Отныне шотландские и ирландские города и провинции наряду с английскими городами и графствами должны были направлять своих делегатов в общий Парламент – естественно, тоже являвшихся марионетками партии О. Кромвеля. Территория Англии и Уэльса до 1657 г. подразделялась на ряд военных округов, во главе которых назначались генерал-майоры, являвшиеся наместниками Лорд-протектора и заправлявшие в соответствии с директивами верховной власти всей местной политикой.
Были изданы многочисленные законы, устанавливавшие юридическую обязательность соблюдения пуританской религиозной нравственности. В религиозно-государственной сфере запрещалось все, что не было предусмотрено Библией, в том числе празднование Рождества, церковная регистрация браков, рождений, смертей и завещаний. Акты гражданского состояния регистрировались теперь специальными светскими государственными учреждениями. Тем не менее, был снят ряд правовых ограничений для кальвинистов-непуритан и католиков. Запрещались издревле привычные людям всех сословий увеселения: театральные представления, карнавалы, как бессмысленные игры, вредящие общественной нравственности. Запрещались все азартные игры как будящие в людях губительную жадность и влекущие к бессмысленной трате денег. Закрывались таверны как заведения, продающие людям губительно влияющий на разум и толкающий их на совершение грехов алкоголь, и публичные дома, в которых вольно творились прелюбодеяния. Констебли – лица, следившие за правопорядком, должны были задерживать пьяных и тех, кто во время поста ел скоромное. Даже сквернословящих детей в обязательном порядке полагалось наказывать розгами. Чтобы вредные христианскому учению и подрывающие государственную стабильность идеи не распространялись с печатью, были закрыты все издательства, кроме двух правительственных газет. Иностранцы проживали на территории Содружества и передвигались по ней под строгим надзором властей. Однако, несмотря на общую жесткость режима и исключительную строгость пуританской нравственности, протекторат старался придерживаться библейских принципов милосердия и в мерах наказания и пресечения: была отменена смертная казнь за все преступления, кроме убийства и государственной измены, а отличавшиеся прежде выраженными жестокостью и отсутствием гуманности условия содержания в тюрьмах и сумасшедших домах значительно смягчены.
Главной угрозой режиму О. Кромвель и его окружение видели возможность интервенции со стороны монархических и конкурирующих с Англией государств. Поэтому особенно усиленно лорд-протектор занимался вопросами внешней политики и не жалел на нее государственных средств. Он желал создать в Европе единый союз протестантских государств под английским верховенством. Ему удалось заключить мирные договоры с Нидерландами, Францией, Португалией, Данией и Швецией – то есть, со всеми странами, откуда потенциально можно было ожидать вторжения, кроме Испании. С Испанией, морскую гегемонию которой Англия в период протектората начала теснить особенно решительно. В 1654 – 1660 гг. Англия вела тяжелую и очень затратную войну с Испанией – как у европейских берегов Атлантического океана, так и в Карибском море, где на побережье обеих Америк Испания владела большим количеством колоний, из которых вывозила приносившие ее королям невиданное богатство золото и другие ценнейшие в Европе товары. Еще не обладая достаточно мощным государственным военно-морским флотом, Англия активно прибегала к услугам каперов (приватиров) – пиратов, атаковавших испанские суда с помощью оружия, предоставленного английским правительством в обмен на часть захваченной добычи. В ходе войны английским войскам удалось захватить у Испании крепость Дюнкерк на берегу пролива Ла-Манш, а в Карибском море – Каймановы острова и Ямайку. Эти успехи были весьма скромны, и главными завоеваниями англичан становились лишь ценные грузы с захваченных испанских кораблей.
Активная внешняя политика, в особенности война с Испанией, буквально опустошали казну протектората. В 1658 г. государственный долг превысил полтора миллиона фунтов. О. Кромвель пытался пополнить казну, продавая конфискованные земли английской короны и изгнанных либо казненных знатных роялистов. Также он частично отменил старый закон, запрещавший проживать на территории Англии веками имевшим искусные предпринимательские навыки евреям. Но все эти меры, как и грабеж испанских торговых караванов, не могли покрыть государственных расходов. Народ был недоволен новым ростом налогов, тем более, даже не слишком в соответствии с концепциями индепендентов, О. Кромвель не стал отменять издревле существовавший в Англии, как и в других странах Европы, налог на церковные нужды – десятину. Промышленники, терпевшие убытки, повышали цены на товары и понижали плату работникам, отказывали безработным в трудоустройстве. О. Кромвель и его сторонники, увлекшись нравственным воспитанием населения, плохо замечали усталость народа от вызванного бесконечными государственными авантюрами экономического упадка и не предпринимали эффективных мер по социальной поддержке обедневших граждан. В народе шепотом уже стали говорить о том, что королевская власть была не так уж плоха, и по крайней мере была способна взять в узду предпринимателей, произвольно завышавших цены, чего не делали сами принадлежавшие к буржуазии О. Кромвель и его сподвижники.
В сентябре 1658 г. О. Кромвель умер. Должность Лорд-протектора перешла к его сыну Ричарду. Тот, то ли не имея достаточно влияния среди разных слоев общества, то ли не желая взваливать на свои плечи ответственность за управление продолжающей страдать от неразрешенных внутренних противоречий, экономической нестабильности страной, созвал новый Парламент. К тому начало переходить от Государственного совета все больше дел. Парламент попытался поставить под свою контроль армию, что вызвало возмущение многих военных. Под нажимом армии Р. Кромвель 22 апреля 1659 г. распустил Парламент. Однако уже был переизбран Государственный совет, в который вошли теперь занимавшиеся предпринимательством зажиточные генералы-джентри и бывшие члены Долгого парламента – тоже представители буржуазной верхушки. Этих людей давно уже раздражали и жесткая диктатура пуритан-индепендентов, и вызванные затяжной войной с Испанией экономические проблемы, и своеволие простого народа, трудившегося на их землях и фабриках. Парламент принял решение об упразднении протектората и восстановлении парламентской республики. Р. Кромвель был отправлен в почетную отставку, щедро вознагражден и поставлен на государственное довольствие.
Воодушевленные падением протектората, в стране вновь начали выступать роялисты, казалось, навсегда уже изгнанные с политической и общественной арены. Согласно с ними теперь выступали и пресвитериане, и даже некоторые члены Парламента были готовы пойти со сторонниками дореволюционных порядков на соглашение. Волновался простой народ, разочаровавшийся в революции и надеявшийся, что новый король сумеет навести экономический порядок, раздраженный тем, что пуританская власть установлением крайне строгих регулирующих общественную нравственность законов даже не позволяет удрученным нуждой и тяжелым трудом людям развеяться душой. В августе 1659 г. антипуританские выступления были подавлены войсками под командованием генерала Джона Ламберта, а через два месяца тем был в очередной раз разогнан Парламент. Однако солдаты, из-за опустошения казны подолгу не получавшие жалованья, все больше симпатизировали военачальникам, начинавшим оглядываться назад – в сторону частичного восстановления традиционного порядка. После того как Дж. Ламберт и его окружение не включили в состав нового правительства ряд консервативно настроенных генералов, против него со своими войсками выступил командующий республиканскими войсками в Шотландии Дж. Монк, раньше поддерживавший роялистов. Солдаты высланных против него подразделений отказались сражаться. В феврале 1660 г. Дж. Монк со своими войсками занял Лондон, Дж. Ламберт был арестован и заключен в Тауэр – знаменитую крепость-тюрьму английских королей.
В марте 1660 г. был созван новый Парламент – на основе старого права, позволявшего участвовать в выборах только достаточно знатным людям. В результате бóльшую часть парламентариев составили допущенные теперь к власти роялисты и пресвитериане. Большинство депутатов заявили, что для сохранения порядка и благополучия следует с необходимыми ограничениями восстановить монархию, и 25 апреля Карлу Стюарту-младшему, ранее не сумевшему утвердиться на тронах своего отца военной силой, было отправлено официальное приглашение занять престол Англии, Шотландии и Ирландии на определенных условиях. 29 мая 1660 г., в день, когда ему исполнилось тридцать лет, новый король торжественно вступил в Лондон и воссел на престол под именем Карла II. Шотландия и Ирландия снова стали отдельными государствами с общим с Англией монархом. Так состоялось событие, известное в истории как реставрация Стюартов.
В обмен на свое признание как короля Англии Карл II дал ряд гарантий (Бредскую декларацию), закреплявших важные для крупной буржуазии революционные достижения. Он обещал не преследовать никого из участников революции, кроме нескольких человек, подписавших смертный приговор его отцу (казнь цареубийц по представлениям того времени была абсолютно неотъемлемой мерой для восстановления монаршей чести), немедленно выплатить все государственные долги солдатам и офицерам армии, которая, будучи созданной революцией, теперь стала служить короне, согласиться с произведенным в ходе революции переделом собственности (в том числе конфискованные у короны и роялистов земли и недвижимость оставались в руках их новых владельцев), уважать выработанные в ходе революции права и привилегии Парламента и английских граждан. Идя навстречу королю, Парламент согласился восстановить доставшееся в наследство от католической централизованное епископальное устройство официальной церкви, то есть, вернуть в качестве государственной религии англиканство. Карл, в свою очередь, гарантировал терпимость к другим конфессиям. Когда пришел черед казнить тех, кто приговорил Карла I, некоторых из них, а именно – О. Кромвеля, Г. Айртона и Дж. Брэдшоу, уже не было в живых. Но традиция требовала, чтобы возмездие свершилось в любом случае, поэтому их тела извлекли из гробов, на некоторое время повесили на площади и затем обезглавили, после чего туловища закопали в вырытой под виселицей яме, а головы насадили на колья и выставили на обозрение народу.
Хотя в последующем Карл II и затем его преемник Яков II неоднократно пытались реставрировать абсолютистские порядки, выступали против воли Парламента, накладывали правовые ограничения на неангликан, и многие деятели революции, в том числе Г. Вейн, были казнены по разным новым обвинениям, уже необратимо был запущен механизм ограничения традиционно сильной власти английских королей, постепенно превращения их де-факто в символическую фигуру, олицетворяющую порядок и единство нации. Административное господство вернулось к высшим дворянам-землевладельцам, но в экономической жизни Англии теперь безраздельно господствовала буржуазия, и интересами предпринимательского класса в конечном счете определялась государственная политика. Англия стала одной из первых стран Европы, в которой капиталистическое производство заняло центральное место в экономике. Продолжался неуклонный подъем ее экономического и военного могущества, приведший к тому, что через два столетия обширные земли, входящие в Британскую империю, буквально опоясают весь земной шар, охватывая общую площадь в сотни раз бóльшую, чем все Британские острова вместе взятые.
Однако далеко не всем и даже не большинству английского народа этот прогресс принес в те века счастье и процветание. Процветали государство и его знатная и богатая элита, тогда как после парламентских ограничений, наложенных на иногда все-таки пытавшуюся взять активное развитие рыночно-производственных отношений под контроль, сдержать непомерное имущественное расслоение населения королевскую власть, уже ничего, кроме личной совести, не могло обуздать алчность и эгоизм крупных буржуа, никакие государственные меры не могли помочь стремительно беднеющим массам простых людей, проигравших в жестокой экономической гонке развивающегося капитализма. Еще очень долго по всем дорогам и городским улицам Англии ходили толпы оборванных нищих: потерявших свои наделы крестьян, увечных моряков и солдат, оставшихся без дохода работников разорившихся неконкурентоспособных мануфактур, бывших ремесленников, не выдержавших конкуренции с производящими те же изделия фабриками. В городах роскошные кварталы капиталистов и аристократов, приличного вида районы мелких предпринимателей, мастеров и государственных служащих соседствовали с мрачными, обветшалыми, дурно пахнущими скоплениями бедняцких лачуг, тесно занятых беднотой старых многоквартирных домов. Пока их обитатели мужского пола теряли последнее здоровье, за жалкую плату перетаскивая тонны груза на купеческие корабли или с кораблей, сырье на фабрики, либо суетясь в удушливом дыму мыловаренных котлов, женщины в плохо прогретых убежищах, которые трудно было назвать домами, кое-как залатывали обрывками ткани прорехи в последней одежде своих мужей и детей. Дети, оборванные, грязные, худые от недоедания, искали какой-нибудь мелкий заработок, чтобы хоть немного увеличить или разнообразить жалкий ежедневный рацион, либо же бесцельно бродили по закоулкам городских трущоб, развлекались чем могли, шкодили на улицах, устраивали драки между своими полуодичавшими компаниями. Нередко они погибали от болезней или несчастных случаев, и некому было похоронить их, так как прохожие были по горло заняты делами собственного выживания, а у родителей не было времени, и часто – желания (ведь они не только теряли ребенка, но и избавлялись от лишнего рта), их разыскивать среди всех мрачных лабиринтов бедных кварталов. Отчаявшиеся от голода или озлобленные на все общество обездоленные часто совершали преступления, и таящиеся в подворотнях грабители, убийцы стали непременным атрибутом крупных английских городов, особенно портовых. Своеобразным наследием драматизма того времени является до сих пор популярный в английской литературе детективный жанр.
Массы людей, перед которыми вставала перспектива быть разоренными и отправиться на обочину жизни, собирали остатки имущества и отправлялись в неведомые им края – в английские колонии за океаном, где обилие свободной земли позволяло попробовать начать жизнь заново. Население колоний как за счет притока новых иммигрантов, так и за счет естественного прироста уже там, быстро росло. Около половины населения США, бóльшая часть населения Канады, Австралии, Новой Зеландии – это потомки переселенцев из Англии, Ирландии и Шотландии, которых критическая нужда заставила в XVII – XIX вв. покинуть ставший неуютным родной край и попытать счастья за многие тысячи километров моря.
для домашки пригодилось
Мы очень рады.admin
Полномочия британской монархии теперь лишь символические и церемониальные. Непонятно, зачем содержать семью и их приближенных? И это Англия, которая всегда считает деньги?
Англию 18 в. часто представляют как время коммерческого успеха, экономического роста и повышения уровня жизни. Однако в этот период десятки тысяч мужчин и женщин были заключены в тюрьму за неуплату долгов, нищенствовали, а самые отчаянные покидали страну.