Король-фараон – Людовик XIV (часть II)

9 марта 1661 г. умер первый министр Франции кардинал Мазарини, после подавления Фронды вершивший практически всю государственную политику. Здесь молодой король пошел на совершенно необычайный для своих предшественников шаг: он упразднил должность первого министра и 10 марта объявил о том, что теперь лично возглавляет все правительство. Людовик XIV недвусмысленно делал все, чтобы быть королем в народно-традиционном представлении этого слова: всевластным правителем, самолично решающим все дела в стране, одно слово которого должно было быть законом для всех подданных от простого крестьянина до графа или герцога. Однако даже после подавления вольнолюбия аристократии на пути к полновластию Людовика стояла другая влиятельная прослойка – старое чиновничество, разбогатевшее на прежнем жалованье из королевской казны, набравшееся опыта в бюрократическом повороте государственной политики в выгодную для себя сторону, сокрытии должностных злоупотреблений. Людовик начал заменять высших должностных лиц на людей малознатных и не имевших долгого стажа государственной службы, а значит, и неопытных в искусстве скрывать казнокрадство и бюрократические махинации.

8 марта 1661 г. – за день до смерти Мазарини, король назначил на должность интенданта (помощника министра) финансов Жана Батиста Кольбера – управляющего личными делами бывшего властного кардинала. Вскоре Кольбер доложил Людовику об удручающем состоянии французской экономики, которое стало причиной нового роста недовольства населения в провинциях. Главной причиной этого Кольбер представил злоупотребления суперинтенданта (министра) финансов влиятельного аристократа Николя Фуке. Пользуясь своей должностной властью, Фуке не только расхищал королевскую казну, но и пытался за счет своего богатства оказывать прямое влияние на ход политических событий. Он сформировал собственную политическую группировку, пытался подкупить фаворитку Людовика Луизу Франсуазу, герцогиню де Лавальер, и духовника королевы-матери, чтобы через близких к королю женщин склонять монарха к принятию выгодных ему решений. Проведенное Кольбером расследование выявило многочисленные хищения казны, совершенные Фуке, и 5 сентября король упразднил должность суперинтенданта финансов, а самого Фуке приказал своим гвардейцам арестовать. Королевская гвардия заняла личные владения Фуке на острове Бель-Иль в Бискайском заливе, вблизи самой западной части Франции – полуострова Бретань. Были обнаружены многочисленные письма, прямо указывающие на причастность опального министра к различным придворным интригам. На основании открывшихся данных были арестованы многие сообщники Фуке, его родственники и друзья удалены от двора. Судьи, три года разбиравшие дело Фуке, продолжали испытывать трепет перед персоной столь важного и богатого сановника, поэтому 21 декабря 1664 г. приговорили его только к изгнанию и конфискации имущества. Тогда Людовик XIV лично изменил приговор и отправил Фуке на пожизненное заточение в североитальянский замок Пиньероль (Пинероло), в то время находившийся на территории, отвоеванной французами у итальянского герцогства Савойя. Там опальный министр и умер в 1680 г.

15 сентября 1661 г. Людовик XIV сформировал новый государственный орган – королевский совет по финансам, в который был включен Кольбер. Формально все решения принимал король, официальные функции членов совета к советническим и сводились. Однако постепенно Кольбер – выходец из купеческой семьи, обладавший неуемным творческим потенциалом, колоссальной работоспособностью и суровым, решительным нравом, стал оказывать все более сильное влияние на Людовика, стал, помимо финансово-экономических вопросов, уделять большое внимание и другим отраслям государственной политики. Фактически королевский советник занял прежние позиции Мазарини, взяв под официальный и неофициальный контроль все дела в стране.

По инициативе Кольбера была резко ужесточена борьба с коррупцией и другими финансовыми злоупотреблениями. Преступления в финансово-государственной сфере стали принципиально караться без снисхождения, невзирая на происхождение и прежние заслуги преступников. Наиболее знатные коррупционеры приговаривались к разорительным штрафам, остальных же казнокрадов и взяточников казнили. К 1669 г. общие поступления в казну от штрафных выплат служащих, уличенных в финансовых злоупотреблениях, составили 110 млн. ливров (свыше 68 т. золота).

В целом экономическая политика Кольбера была направлена на усиление государственного контроля над экономикой, прежде всего, торговлей и промышленностью, и сокращение имущественного расслоения населения за счет уменьшения податей для более бедных подданных и увеличения для более богатых. Были уменьшены прямые налоги, которые платило непривилегированное население. В то же время были подняты косвенные, которые должны были отдавать все, приобретающие тот или иной товар – как простые люди, так и священники, и аристократы. Также король под предлогом выявившейся безосновательности пожалования разным людям дворянских титулов лишил дворянства всех, кому оно было пожаловано за последние тридцать лет, вернув их в третье сословие и таким способом заставив вновь платить прямые налоги в казну. Подобным образом и сокращались расходы казны на выплату государственного долга, и осуществлялся возврат в королевский домен земель, проданных или дарованных порой века назад: под предлогом вдруг выявившейся нечестности кредиторов при заключении займов те переставали погашаться короной, а земли отчуждались в казну с возвращением владельцам уплаченной ими или их предками ровной суммы, без учета реальной ценности денег, которая за прошедшее время сильно снизилась.

По инициативе Кольбера предпринимались исключительные меры по подъему во Франции промышленного производства. В 1667 г. были установлены огромные пошлины на товары, ввозимые в страну из-за границы, что побуждало иностранных купцов отказываться от торговли с Францией. Параллельно предпринимались едва ли не директивные государственные меры по развитию собственной французской промышленности, продукция которой теперь не вытеснялась с внутренних рынков импортной. По королевскому указу все промышленные предприятия соответствующих отраслей были объединены в корпорации, в которых издавался строгий регламент производства, позволявший избегать внутреннего промышленного кризиса. Король финансировал приглашение иностранных специалистов по производству и их деятельность. В результате этих мер Франция, со времени гугенотских войн хронически страдавшая от общего экономического упадка, лишь время от времени прерываемого некоторым оживлением, превратилась в одну из передовых промышленных держав Европы. Мало потребляя иностранных товаров, она активно повела внешнюю торговлю, сбывая за границей собственную продукцию. Налоги, взимаемые с богатевших фабрикантов, исправно пополняли королевскую казну, продолжая усиливать влияние государственной власти. В 1664 г. были отменены сковывавшие развитие внутренней торговли внутренние пошлины между северными и южными провинциями Франции.

Развитие промышленности, внешней и внутренней торговли стимулировали развитие транспортного сообщения, которое как по кругу стимулировало опять-таки торговлю и производство. Развивалась прежде малозначительная французская морская торговля, для чего были соответственно реставрированы и дооборудованы французские гавани. Иностранные суда при входе во французские порты и выходе из них облагались пошлинами. В 1664 г. была основана полугосударственная Французская Ост-Индская торговая компания, завязавшая непосредственную морскую торговлю с Мадагаскаром, а впоследствии, уже после смерти Людовика XIV, – с Индией. Французские купцы завязали торговлю с Левантом – мусульманскими владениями по восточному побережью Средиземного моря, тогда входившими в Османскую империю. Французские корабли, груженые различными товарами, стали заходить в португальские порты, где прежде торговали исключительно британцы. Франция по уровню развития морской торговли не смогла опередить Англию и Нидерланды, перехвативших ранее морскую гегемонию у Испании и Португалии, но к 1683 г. заняла в этом отношении третье место. В 1666 – 1681 гг. на юге Франции был прорыт судоходный Королевский Лангедокский канал (современное название: Южный канал), соединивший один из важнейших экономических центров страны – город Тулузу, со Средиземным морем, у которого при устье канала был возведен новый портовый город Сет. Далее товары, ввозившиеся в Тулузу по каналу прямо на кораблях, можно было перегружать на речные суда и по реке Гаронне вывозить к Бискайскому заливу. Уже в XIX в. был построен Гароннский канал, соединенный с Лангедокским, и таким образом возник полноценный судовой путь, соединивший Средиземное море и Атлантический океан напрямую по территории Франции. Также в правление Людовика XIV на щедрое государственное финансирование по стране развивалась сеть прочных и удобных шоссейных дорог, позволявших легко и достаточно быстро перевозить большое количество товаров посуху.

Расширение морского сообщения способствовало и расширению колониальных владений Франции, общее управление которыми в 1671 г. перешло в ведение все того же Кольбера. Самыми обширными из заморских владений французской короны были североамериканские – так называемая Новая Франция, откуда собственно во Францию осуществлялся ввоз имевших в Европе исключительно высокую ценность шкур пушных зверей, прежде всего, бобров. К началу царствования Людовика XIV территория Новой Франции охватывала лишь самый северо-восток Северной Америки, но с назначением на должность ее губернатора Луи де Бюада, графа де Фронтенака, началось ее активное расширение на запад и юг. В 1681 – 1682 г. спонсированная де Фронтенаком экспедиция французского исследователя Рене-Робера Кавелье де Ла Саля проплыла с севера на юг по всей реке Миссисипи, и Ла Саль провозгласил весь ее огромный бассейн, включающий в себя миллионы квадратных километров самых разных природных зон: северные леса, степи-прерии, субтропические леса и болота, владением французского короля. Будущая условная колония получила в честь самого Людовика (Луи) XIV название Луизиана; к настоящему времени оно сохранилось лишь за относительно небольшим по территории американским штатом, на побережье которого Миссисипи впадает в Мексиканский залив Карибского моря.

Конечно, уровень развития транспорта и армейского вооружения того времени не позволял французскому государству прочно и стабильно взять под контроль такие огромные территории за океаном, как Новая Франция, вместе с Луизианой превосходившие по площади собственно Францию более чем в десять раз. Почти все французские поселения, разбросанные по рекам и отделенные одно от другого сотнями километров девственных лесных массивов, располагались на северо-востоке – между Великими Североамериканскими озерами и Атлантическим океаном, причем оттуда французов постоянно пытались вытеснить обосновавшиеся раньше на соседних американских приатлантических территориях британцы. Наиболее заселенной была колония Канада, объединявшая первые освоенные французами земли с административным центром в Квебеке. На запад от Великих озер и в бассейн Миссисипи лишь время от времени наведывались французские скупщики пушнины у местных коренных жителей – индейцев, и охотники-промысловики; эти территории в действительности полностью находились во власти местных индейских племен, которые и не подозревали, что их считает своей собственностью какой-то правитель за морем, и с которыми французским торговым и охотничьим экспедициям, в том числе государственным, надо было договариваться о разрешении прохода и промысла. Только в 1718 г. – уже после смерти Людовика XIV, французская экспедиция смогла заложить при устье Миссисипи постоянное укрепленное поселение Новый Орлеан.

В 1666 г. была произведена первая перепись колонистского населения Новой Франции, которая показала, что во всех материковых североамериканских колониях вместе взятых проживает 3125 человек, из которых мужчин по понятным причинам (далеко не всякая француженка, воспитанная в строгих патриархальных традициях и мало что видевшая в жизни за пределами родных деревни или города, отважилась бы отправиться в неведомые земли за необъятные водные просторы Атлантического океана) было почти в два раза больше, чем женщин. По указу Людовика XIV во Франции была произведена прямая вербовка молодых незамужних женщин для отправки в североамериканские владения с целью брака с тамошними поселенцами; перевозка и приданое оплачивались из королевской казны, в связи с чем рисковые девушки получили прозвание «королевских дочерей». Также поощрялись браки колонистов с местными женщинами-индианками: во Франции XVII в., еще глубоко пронизанной учением католической церкви об изначальном равенстве всех людей – потомков Адама, перед Богом, расовые предрассудки были достаточно редким явлением.

В правление Людовика XIV и верховного колониального руководства Кольбера французы также колонизировали многие острова Вест-Индии – Карибского бассейна: Санта-Крус, Сен-Бартелеми, Гваделупу, Доминику, часть Гаити, Тобаго и некоторые другие. На Гаити французские поселенцы, не сумевшие наладить хозяйство на новом месте, среди непривычных природных условий заокеанских тропиков, создали грозное охотничье-разбойничье сообщество так называемых буканьеров, активно промышлявших морскими набегами на разные более многочисленные и успешные колонии вековой соперницы Франции – Испании, грабивших груженые золотом и другими ценными товарами испанские корабли. Некоторым буканьерским вождям удавалось совершать поистине разгромные походы в испанские владения Америки, нанося поражения отдельным гарнизонам испанских королевских войск. Французская колония – Гвиана, появилась и на атлантическом побережье северной части Южной Америки. Также французские колонии возникли в Леванте, на побережье Африки, Мадагаскара и Индии; на западе Африки с 1659 г. французские войска начали планомерно захватывать нидерландские владения и местные королевства в области Сенегал.

Жизнь французских колоний во многом сильнее контролировалась метрополией, то есть, непосредственно королевской администрацией, чем жизнь колоний других европейских государств верховными властями тех. Пытаясь привести к единой организации закупку и вывоз товаров из Новой Франции и Вест-Индии, Кольбер в 1664 г. создал Французскую Вест—Индскую компанию, которой Людовик XIV предоставил монопольное право торговли в Америке. Однако просуществовала эта компания всего десять лет, не сумев наладить эффективный контроль над делами в западных колониях, и в декабре 1674 г. Людовик XIV взял на себя прямое управление заморскими территориями Франции.

Кольбер, в 1669 г. назначенный также министром королевского двора Франции, то есть, ответственным за личное имущество короля, дворцовый распорядок, личное обслуживание короля и его семьи, помимо деятельности в сфере экономики активно занимался другими делами государственного управления, в том числе воплощал в жизнь стремление Людовика XIV быть во всех отношениях полновластным монархом. Он является автором административных реформ, направленных на тотальную централизацию государственной власти. Губернаторы провинций, избиравшиеся из местной аристократии, были окончательно лишены политической власти и сохранили за собой только представительные функции, больше не могли вмешиваться в деятельность высших королевских чиновников – интендантов, к которым перешла вся власть на местах. Королевским указом 1673 г. парламентам при разборе дел было строго запрещено отступать от прямого регламента любых распоряжений короля. Людовик XIV объявил об исключительной королевской прерогативе издавать законы и осуществлять налогообложение.

Людовик XIV не был жесток или тираничен, но ему доставляло несомненное удовольствие ощущать себя властителем, хозяином своей обширной страны. Именно ему чаще всего приписывают расхожую фразу «Государство – это я», характеризующую суть абсолютной монархии, и вообще, чьи-либо непомерные властные амбиции. В 1682 г. Людовик с семьей переехал и перевез свой двор в новую резиденцию – во дворец в находившемся недалеко от Париже городке Версаль (в настоящее время является районом в составе Парижа). Своей роскошью и грандиозностью новая резиденция французского короля поражала воображение других европейских государей и прибывавших к французскому двору дипломатов. Тогда же началось равнение высшего света других стран Европы на французскую моду, многие элементы которой были введены лично Людовиком или его неоднократно сменяемыми фаворитками. При дворе были установлены строгий и сложный дворцовый регламент, неукоснительно соблюдавшийся этикет, которые подчеркивали величие и недосягаемость для подданных королевской особы. Как и его отец Людовик XIII, Людовик XIV питал страсть к искусству, музыке, бальным танцам и театральным представлениям, в которых охотно принимал участие сам. При этом он, выступая в театральной постановке, облачался, также подчеркивая свое властное величие, в костюмы античных божеств, в особенности Аполлона или Солнца. За это он даже получил негласное прозвище «Король-Солнце», уже впоследствии ставшее олицетворять те культурные и политические свершения, которых достигла Франция в годы его правления. По амбициозности же он скорее напоминал египетского фараона, искренне считая, что его власть имеет божественное начало, и вся страна, все подданные являются чем-то вроде его собственности, он же за свое отношение к ним, как и вообще, за все свои деяния, ответственен только перед Богом. Охотно выслушивая рекомендации советников относительно целесообразности тех или иных государственных дел, король совершенно не терпел возражений относительно справедливости своих поступков, даже если те противоречили изданным им же законам. На шутливых придворных играх король иногда облачал в свои одежды своего шута, сам же одевался в шутовской костюм и отдавал почести шуту так, как обычно требовал от подданных: этим он давал понять, что его власть настолько сильна, что он может сам отдать ее же кому угодно, а затем забрать обратно, и заодно лично демонстрировал, как именно следует обходиться с ним всем остальным. Всей французской аристократии Людовик XIV внушал настоящий трепет: представители высшего дворянства стали даже неуютно чувствовать себя в собственных поместьях и стремились переселиться в Версаль, получить придворные должности, чтобы не навлечь на себя даже тени подозрения в нелояльности королевской особе.

Однако за великолепием королевского двора и сиянием многочисленных дворцовых празднеств продолжали хорониться жестокое интриганство, попытки недовольной аристократии повернуть политику усиления королевского единовластия вспять. В 1676 г. в Париже была казнена аристократка Мари-Мадлен Дрё д’Обрэ, маркиза де Бренвилье, отравившая своего отца, братьев и сестру ради единоличного завладения наследством. Людовик XIV, желая искоренить в Париже «моду» на сведение личных счетов с помощью ядов, дал поручение начальнику парижской полиции Габриэлю Николя де Ла Рени (первый, кто был назначен на эту должность, также введенную Людовиком) выявить производителей и торговцев «порошками для наследников». В ходе розыска в 1679 г. была арестована вдова Катрин Монвуазен, обедневшая дворянка, которая, как оказалась, продавала яды и приворотные зелья представителям королевского двора, в том числе таким людям как мадам де Вивон – родственница фаворитки самого короля Франсуазы, маркизы де Монтеспан (от которой Людовик имел внебрачных детей), племянница покойного кардинала Мазарини Олимпия Манчини, графиня Суассонская, и ее сестра Мария Анна, графиня Бульонская, один из ведущих военачальников Франции маршал Франсуа-Анри де Монморанси-Бутвиль. Как показало следствие, маркиза де Монтеспан особенно охотно пользовалась зельями К. Монвуазен, стремясь извести придворных дам, способных, по ее мнению, полюбиться Людовику и оттеснить ее от близости к королевской особе. В феврале 1680 г. К. Монвуазен была сожжена на костре по обвинению в колдовстве, затем было казнено около 30 человек, причастных к отравлениям, использованию колдовских методов, богохулительным обрядам. Всего по «Делу о ядах» прошло около 400 человек, в том числе лиц, имевших придворные и высшие государственные должности. Арестовывался, хотя был затем освобожден, маршал Монморанси-Бутвиль, графиня Суассонская была выслана из Франции по подозрению в отравлении своего мужа Эжена-Мориса Савойского, графа Суассонского и Дрё, герцога Кариньянского, и даже королевы Испании, племянницы Людовика по отцу, Марии Луизы Орлеанской. Сама маркиза де Монтеспан как мать королевских детей не подверглась каким-либо преследованиям и даже не была удалена от двора, однако Людовик порвал с ней всякие отношения, завязав роман с воспитательницей своих детей от нее Франсуазой д’Обинье, маркизой де Ментенон. Подробности дела были засекречены, некоторые фигуранты, избежавшие казни, заключены в отдаленные крепости. Не исключается, что к этому делу имел и отношение знаменитый узник по-прозвищу Железная Маска – человек, под вымышленным именем или просто номером содержавшийся в царствование Людовика XIV в разных французских тюрьмах в обстановке особой секретности вплоть до того, что лицо его, по крайней мере, перед посетителями, всегда было скрыто маской (возможно, на самом деле не железной, а полотняной), а его охрану везде осуществлял один и тот же офицер.

При Людовике XIV продолжалось активное развитие французских искусства и литературы. В это время занимались своим творчеством литератор Николя Буало-Депрео, драматург Жан-Батист Расин, композитор Жан-Батист Люлли. В то же время был взят под жесткий государственный контроль книжный промысел, так как через литературу могли распространяться идеи, нежелательные для вступившего в свой апогей французского абсолютизма. Указами 1649 и 1686 гг. король ввел цензуру в печати и установил строгую регламентацию количества типографий и книготорговцев в каждом городе.