«Гестапо вермахта»: тайная полевая полиция

Название германской тайной государственной полиции – гестапо (Geheime Staatspolizei, Gestapo), занимавшейся розыском и следствием по делам борьбы с политическими и идеологическими противниками гитлеровского режима, преследования евреев и других категорий населения, считавшихся в нацистской Германии социально опасными, после Второй Мировой войны стало нарицательным. Этим словом теперь нередко разговорно называют любое закрытое место, в котором существует жестокое, грубое, унизительное, и вообще, чрезмерно суровое обхождение с людьми. Такую зловещую славу оставила по себе эта полицейская служба, сформировавшаяся в нацистской Германии в течение 1933 – 1936 гг. в результате выхода из ведения министерств внутренних дел немецких земель политических отделов их полиции с последующим объединением и подчинением управлению политической полиции Пруссии. Именно прусская политическая полиция первоначально и называлась «гестапо», а затем это название было распространено на все таковые полицейские структуры страны, поскольку его штаб-квартира находилась в Берлине, и из немецкой столицы было легче управлять всей службой политического сыска.

Слово «гестапо» постоянно встречается и в советской и российской литературе, посвященной Великой

Отечественной войне. Там так же подробно описываются жестокие злодеяния, совершенные сотрудниками службы с этим названием в отношении советского народа на оккупированных территориях. Однако, здесь есть существенный для тех, кто интересуется исторической наукой, нюанс: часто словом «гестапо» жители оккупированных территорий, а за ними – и советские писатели и публицисты, ошибочно называли другие нацистские службы политической охраны, действовавшие в прифронтовых районах. Дело в том, что само гестапо являлось не военным, а штатским органом, и действовало только в Германии и на оккупированных ею территориях, где уже была установлена штатская администрация. Гестапо само по себе не работало на фронте и на оккупированных территориях, которыми управляли немецкие военные комендатуры. В том числе, под властью военных комендатур находились все оккупированные районы РСФСР, соответственно, на территории России гестапо как таковое тоже не действовало.

Иногда под словом «гестапо» журналисты советского периода имеют в виду так называемые зондеркоманды – нацистские оперативные формирования, которые при захвате вермахтом какой-либо территории первыми начинали наводить там оккупационные порядки: захватывали местные административные здания и документацию, производили розыск, арест и уничтожение не успевших уйти коммунистов, советских политработников, евреев, не сумевших отступить и затаившихся красноармейцев.

Но чаще словом «гестапо», когда речь идет об оккупированных землях РСФСР и других районах, находящихся под управлением немецких военных комендатур, в советской литературе называется тайная полевая полиция или ГФП (Geheime Feldpolizei, GFP) – служба политической безопасности в армейских рядах и на подвластных вермахту территориях. В том числе в известном стихотворении А. Суркова «Партизанская мать» речь идет, скорее всего, именно о ГФП, так как там в качестве пытки упоминается избиение прикладами, что указывает на развертывание действия где-то в прифронтовом районе.

Справедливости ради следует отметить, что отделы ГФП при немецких военных комендатурах обычно возглавлялись, действительно, командированными кадровыми сотрудниками гестапо, а также то, что, по ряду данных, с 1942 г. ГФП формально была подчинена руководству гестапо, которое к тому времени само вошло в состав еще более обширной нацистской службы безопасности РСХА (Главное управление имперской безопасности) как его IV управление. Однако фактическое руководство отделами ГФП на оккупированных территориях продолжали осуществлять местные военные комендатуры. Основной оперативный штат ГФП состоял вообще из командированных сотрудников крипо (Kriminalpolizei, Kripo) – обычной уголовной полиции, людей, изначально никак не связанных ни с армией, ни с вопросами политической безопасности. Кроме того, в отдел ГФП при военной комендатуре входил вспомогательный штат: шоферы, фотографы, переводчики и др.

ГФП изначально была создана для охраны политической безопасности сугубо в армейских рядах: выявления среди солдат и офицеров врагов нацистского режима, пораженцев, изменников, а также личной охраны высшего военного начальства. Цензоры из ГФП прочитывали переписку, которую вели военнослужащие. Поэтому разговорно ГФП иногда называли «гестапо вермахта» или «полевое гестапо» (Feldgestapo). И после начала Второй Мировой войны во многих оккупированных странах Европы ГФП продолжала выполнять только эти функции, а политическим сыском среди гражданского населения занимались службы, подчиненные местным марионеточным властям, при поддержке командированных из Германии подразделений собственно гестапо. Однако на прифронтовых оккупированных территориях СССР, где нацистские политики считали нежелательным допускать к высшей власти представителей местных народов, ГФП выполняла и штатский политический сыск. При этом она все равно активно опиралась в своей деятельности на местных коллаборационистов, так как незнание местных менталитета и языка препятствовало необходимым для оперативной деятельности свободным контактам немецких полицейских с гражданским населением.

После того как фронт откатывался дальше от захваченного немецкими войсками района, зондеркоманды, наводившие первичный оккупационный порядок, использовались там уже только для проведения масштабных акций розыска или устрашения населения, а также ведали расстрельными полигонами, где совершались массовые казни людей, обвиненных в сопротивлении оккупационным властям либо партизанской деятельности, и военнопленных. Основную сыскную работу по политическим делам как в собственной армии, так и среди местного населения далее вела уже ГФП. Ее сотрудники прямо или через коллаборационистских помощников поддерживали контакт с местной агентурой, сообщавшей о затаившихся коммунистах, подпольщиках, помощниках партизан, предупреждавшей о готовящихся акциях сопротивления. ГФП расследовала совершенные на подвластных военным комендатурам территориях диверсии, нападения на немецких военнослужащих и военнослужащих союзных Германии стран, помощников оккупационных властей, производила аресты участников подполья и подозрительных лиц. Также она занималась прочиткой и прослушкой почтовых и телеграфных сообщений, телефонных разговоров населения, продолжала розыск сумевших скрыться от зондеркоманд советских военнослужащих, бежавших военнопленных.

Хотя фактически ГФП не подчинялась гестапо, с которым ее нередко путали и путают, при ведении розыска и следствия ГФП активно применяла в том же духе угрозы и пытки. Однако существовала и некоторая разница в следственных приемах. Собственно в гестапо следствие обычно не производилось поспешно: гестаповцы старались действовать неторопливо, но надежно, тщательно собирая изобличающий материал и терпеливо дожидаясь, когда подследственный совершенно сломается морально от долгого пребывания в тюрьме и изматывающих жестоких допросов не только с физическим, но и психологическим давлением. Нередко арестованного впервые начинали допрашивать лишь через месяц после ареста. ГФП, наоборот, стремилась закончить следствие как можно быстрее, поскольку в прифронтовых районах, полных партизан и подпольщиков, где каждый день происходили диверсии и нападения на оккупационные силы, у нее просто не хватало времени на долгое разбирательство, да и большинство ее сотрудников – обычные полицейские детективы, на родине занимавшиеся ловлей простых убийц, грабителей, воров, не были столь профессиональны в деле политического сыска.

Верховным руководителем всей службы ГФП был пруссак оберфюрер, позже – бригадефюрер СС и генерал-майор полиции Вильгельм Крихбаум. Примечательно, что Крихбаум, несмотря на массовость совершенных его службой военных преступлений, после войны хотя и на некоторое время арестовывался, так и не был осужден «за недоказанностью» личной причастности к ним. На организованном в 1948 г. американскими оккупационными властями в баварском Нюрнберге судебном процессе по делам о преступлениях Верховного командования вермахта Крихбаум проходил как свидетель. Скорее всего, Крихбаум после взятия в плен в 1945 г. был сразу же завербован американскими спецслужбами как обладатель большого количества военных секретов Третьего Рейха, и вообще, высокопрофессиональный разведчик и контрразведчик. Вскоре после процесса он был принят в учрежденную американским руководством для политического сыска в американской зоне оккупации Германии так называемую «Организацию Гелена», где занимался в основном вербовкой новых сотрудников из бывших нацистских служащих. В 1956 г. «Организация Гелена», к тому времени переподчиненная западногерманским властям, была реорганизована в ныне существующую Федеральную разведывательную службу Германии. В следующем году В. Крихбаум умер. После того как в 1961 г. выяснилось, что завербованный им одним из первых тоже бывший крупный служащий нацистских органов безопасности Хайнц Фельфе оказался активным и виртуозным агентом советского КГБ, на Крихбаума также пало подозрение в сотрудничестве с советской стороной, однако доказать это так и не удалось.

В издательстве ridero вышел роман в двух томах «ИСПОВЕДЬ»: Гауптштурмфюрер СС и комиссар тайной полевой полиции вермахта Тимотеус Шёнфельд, воспитанный в идеалах национал-социализма, предан своим стране, народу и вождю, неуклонно следует партийно-государственной политике гитлеровской Германии и, несмотря ни на что, уверен в правоте своего дела. Однако, проходя службу на Восточном фронте германского театра Второй Мировой войны, он регулярно сталкивается с вопросами, на которые в рамках привычной ему идеологии не может получить исчерпывающего ответа.