Сила русская vs сила половецкая: русско-кипчакские войны (часть I)

Вся древняя история восточных славян и Древнерусского государства до XIII — XIV вв. проходит под знаком борьбы с кочевыми племенами европейских степей, простиравшихся на юг от лесистых славянских земель. Одни народы и племенные объединения в так называемой Великой Степи в течение веков регулярно сменяли другие: степи Европы являются западной окраиной обширной степной зоны Евразийского материка, простирающейся от Карпат и Балкан до Восточного Китая. Сюда то спасаясь от разорительных войн, то просто в поисках лучшей доли приходили из Центральной Азии новые и новые племена кочевников. Славянские предания рассказывают о сражении со степным воинством, во главе которого стояла Баба-Яга, в чем явно прослеживается описание сарматов, часто выбиравших своими вождями женщин. Русские летописи повествуют о вражде славян с обрами (аварами), которые запрягали вместо лошадей в повозку женщин славянского племени дулебов, но затем полностью исчезли. Потом в степях Поволжья и Северного Кавказа хазары создали могущественное феодальное государство — каганат, который в 60-х гг. X в. был сокрушен князем руссов Святославом и его союзниками — другими кочевниками огузами (торками). Однако с того же самого времени начинаются периодически вспыхивавшие войны между Русью и захватившим в Степи гегемонию племенным союзом печенегов, происхождение которого точно до сих пор не установлено. От рук печенегов погиб на Днепровских порогах и князь Святослав. Для защиты от вторжений печенегов по южным границам Древнерусского государства у начала степной зоны была выстроена линия деревянных крепостей. Впоследствии она неоднократно достраивалась и уплотнялась.

Господство печенегов в степной части Европы оказалось, однако, недолгим по историческим меркам. В середине XI в. из Средней Азии, перейдя Волгу, в их кочевья вторглись тюркоязычные племена кипчаков, предки которых происходили из горных степей Алтая. Обладавшие исключительным боевым мастерством и горевшие желанием стать хозяевами тучных степных просторов Юго-Восточной Европы, кипчаки быстро начали теснить печенегов на запад, пока не заставили их покинуть степи. Переселившиеся в Венгрию и на Балканы печенеги впоследствии ассимилировались среди местных народов, а кипчаки, потомками которых являются теперь уже подчас совершенно разные по культуре и укладу жизни народы (часть татар, карачаевцы и балкарцы, казахи и др.), стали практически полными хозяевами европейской степной зоны. Русские называли кипчаков половцами. О происхождении этого слова ныне существуют лишь теории. Самая распространенная из них — от старославянского «полов», то есть, «желтый». Традиционно считалось, что половцы были так названы за светлый, желтый цвет волос. Однако антропологические исследования показали, что половцы имели южный европеоидный тип с небольшой монголоидной примесью, а значит, были в большинстве темноволосыми. Отталкиваясь от наиболее распространенной этимологической версии, некоторые исследователи полагают, что название «половцы» является славянской калькой самоназвания пришедшей в Европу части кипчаков: «сары кыпчак», т.е., «желтые кипчаки». Другие версии объясняют происхождение названия от иных славянских слов: «поле» или «лов» (т.е., «охота, преследование»).

Этническая территория кипчаков-половцев была очень обширна, и европейские степи, где они соседствовали с рубежами Древней Руси, являлись меньшей ее частью. Границы степной страны Дешт-и-Кипчак, населенной кипчакскими племенами, простирались от Карпат до Монголии, включая в себя и бóльшую часть Средней Азии, практически весь современный Казахстан. Но половцы не были политически едиными и жили в условиях родоплеменной демократии. Весь кипчакский народ делился на многочисленные племена, каждое из которых еще делилось на роды. Каждый род управлялся сам по себе и был полностью независим как в своих внутренних, так и во внешнеполитических делах, мог вступать в союзы с другими родами и племенами и выходить из них, мог воевать и заключать мир с кем хотел. Род — курень, кочевал в пределах своей территории. Во главе рода стояли старейшины семейств — кошевые (от слова «кош — кочевье, семья»), а когда несколько родов или племен объединялись, чтобы выступить в военный поход, они избирали вождем опытного авторитетного воина — хана или кагана. Предводительствовала племенами знать — ханы и кошевые, происходящие из наиболее богатых и уважаемых семей. Основным хозяйством половцев было кочевое скотоводство, жили они семьями в юртах — круглых шатрах, которые во время перекочевок ставили прямо на широкие повозки. Юрта, поставленная на повозку, называлась кибиткой («кабит»). В случае военной опасности половцы могли успешно обороняться, поставив повозки в круг и соорудив, таким образом, мобильное степное укрепление. Некоторая часть половцев осела в возведенных ими вокруг степных рынков укрепленных городах: Саксине на Волге, Шарукане вблизи современного Харькова, а также в основанной еще древними греками Тмутаракани (Таматархан; сегодня — станица Тамань в Краснодарском крае) на Таманском полуострове. Военные походы за добычей были важнейшим средством обогащения половецкой знати. Половцы очень искусно как сражались в открытом бою, так и использовали хитрую тактику дезориентировки неприятеля, заманивания его в засаду. Их воинское искусство было очень совершенным по тем временам, неспроста они смогли в короткие сроки вытеснить из европейских степей такого грозного противника как печенегов. Половецкие воины регулярно тренировались, устраивая облавные охоты на степных животных. Как все кочевники, они передвигались по степным просторам очень быстро, легко маневрировали и перестраивали походные ряды. На войну выступали все способные владеть оружием мужчины рода. Основной силой половецкого войска были легковооруженные конные лучники. Осыпав противника тучей стрел, всадники с грозным гиканьем устремлялись в атаку и, пока неприятель не успел после лучного обстрела плотно сомкнуть свои ряды, забрасывали его с близкого расстояния дротиками или рубили кривыми саблями. В значительных военных предприятиях главной ударной силой выступали знатные воины, имевшие средства на то, чтобы вооружиться тяжелыми палашами, копьями, экипироваться железной кольчугой и шлемом с закрывающей лицо устрашающей личиной. Для мобильной обороны в степи использовались арбалеты, закрепленные на повозках. В исторических документах отмечается и то, что половцы для штурма городов иногда использовали зажигательные смеси, заимствованные то ли у Китая, то ли у Византии.

Благодаря многочисленным свидетельствам летописей о русско-половецких войнах бытует мнение, что половцы были для Руси только жестоким, коварным и непримиримым врагом. Действительно, Русь систематически конфликтовала с половцами в течение двух столетий, и порой это противостояние принимало очень драматичные формы, выливалось в опустошительные войны. Однако, строго говоря, половцы не все и не всегда были враждебно настроены к Руси, как и Русь к половцам. Как уже было сказано, каждый половецкий род мог вести полностью независимую внешнюю политику. В то время как Русь насмерть дралась с одним половецким племенным объединением, с другим русские могли поддерживать вполне добрососедские отношения, заключать смешанные браки. Бывало, что с одним и тем же половецким предводителем русские князья попеременно то ссорились и воевали, то снова мирились — и так по нескольку раз. А бывало, что русские князья в своих междоусобных войнах заключали с половецкими ханами союзы друг против друга. То есть, половцы были для Руси, пржде всего, просто соседями, с которыми могли быть как военные, так и дружественные отношения. Тем не менее, богатые русские города, следующие по рекам и дорогам купеческие караваны не могли не привлекать внимание представителей такого воинственного народа. Всегда находился если не мощный племенной союз, так какой-нибудь отдельный род, который был не прочь разжиться грабежом в русских пределах.

Первое зафиксированное в летописи столкновение между русскими и половцами произошло в 1061 г. Тогда половцам удалось разбить войско переяславского князя Всеволода Ярославича. Зимой половцы откочевывали от русских рубежей на юг — в Приазовье, где редко выпадал снег, и скот мог благополучно пастись. Весной они возвращались в свои северные кочевья, располагавшиеся у границ Руси. Наибольшее число набегов на русские земли они совершали осенью, чтобы захватить плоды урожая. Традиционная мобильность половецких всадников всегда играла против русских: отряды легкой конницы появлялись и исчезали внезапно, путая следы, отчего княжеские и боярские дружины, составлявшие главную ударную силу русского войска, просто не успевали помочь подвергшимся нападению горожанам, селянам, купцам. В приграничных со Степью районах крестьяне, выходя работать в поле или пасти скот, были вынуждены вооружаться копьями или дубинами. Наносили ущерб как мелкие разбойничавшие отряды половцев, так и крупные войска, бравшие штурмом и разорявшие целые русские города. То мелкие стычки, то масштабные военные действия разворачивались на всем далеком протяжении границы Руси со Степью: от предгорий Карпат до Оки. Русское войско, выступавшее в поход, состояло из воев — пеших ополченцев простого народа, вооруженных тяжелыми боевыми топорами и широкими щитами, и конных княжеских либо боярских дружинников, одетых в кольчуги и вооруженных копьями и длинными мечами. Вои могли выдержать ураганный натиск степной конницы и, таким образом, останавливали ее, а конная дружина наносила решительный удар. В крепостях тянувшейся вдоль всей границы со Степью укрепленной линии дозорные постоянно наблюдали за степными просторами со смотровых вышек. Завидев приближение половецкого войска, они разжигали костер, высокий дым от которого замечали гарнизоны соседних крепостей и тоже приходили в боевую готовность.

Первое крупное нашествие на русские земли половцы совершили в 1092 г. Для этого объединились племена, кочевавшие по обеим сторонам Днепра. Степные воины захватили три русских города: Песочен, Переволоку и Прилук, разорили множество сел и деревень по Днепру. О том, смогли ли русские оказать какое-либо сопротивление, в летописи ничего не сказано. Через год князь киевский Святополк Изяславич взял под стражу половецких послов, что половцы расценили как вызов и вновь выступили в большой поход на Русь. Выступившая им навстречу русская рать была разбита при Треполе. Натиск кочевников был столь мощен, что не выдержавшие его русские полки бросились спасаться через разлившуюся от дождей реку Стугну. Много воинов утонуло, в том числе князь переяславский Ростислав Всеволодович. Князь Святополк бежал к Киеву. Половцы же осадили Торческ — город союзных русским тюрок-огузов. Святополк собрал новое войско и выступил на помощь огузам, однако снова был разбит половцами, причем понес еще большие потери, чем у Треполя. Торческ капитулировал после того как в нем закончились запасы воды. Половцы угнали в рабство все его выжившее население и теперь направились к самому Киеву. Саму русскую столицу они не взяли, но жестоко разорили ее окрестности, угнав в рабство тысячи пленных. И только на левобережье Днепра их наступление смогло остановить черниговское войско во главе с князем Владимиром Мономахом. В 1094 г. Святополк заключил с половцами мирный договор, женившись на дочери хана Тугоркана, известного по русским былинам как «Змей Тугарин». Но полного мира не наступило: другой представитель рода князей черниговских Олег Святославич тоже заключил с половцами договор — против Владимира Мономаха, престолом которого хотел завладеть. Половецкое войско вместе с дружиной Олега захватило Чернигов, изгнало оттуда Владимира и с благодарственного дозволения Олега разграбило окрестности города.

Владимир Мономах, ставший после этого князем переяславским, однако, не только был намерен восстановить свою законную власть в Чернигове, но и считал необходимым вести борьбу с враждебными половцами до победного конца ради целостности и благополучия Русского государства. Зимой 1095 г. дружина Владимира разгромила войска двух половецких ханов под Переяславлем. Затем, заключив между собой союз, Владимир и Святополк совершили поход против половцев в степь. Однако громить противника в открытой степи было делом тяжелым: кочевники, не привязанные к конкретному местожительству, легко маневрировали на привычных травяных просторах, быстро уходили от преследования, обходили русские полки, нанося удар с тыла. Русским отбиваться от неожиданных и стремительных половецких вторжений было труднее, так как они, привыкшие к оседлой жизни, стесненные лесными массивами, не могли за один день собрать все пожитки, продовольствие и фураж и уйти в любом направлении. И летом 1095 г. половцы осадили русский городок Юрьев на правом притоке Днепра Роси. После долгой осады жители Юрьева были вынуждены бежать. Половцы сожгли город. Владимир Мономах, действуя с дружиной на восточном берегу, еще продолжал упорно сражаться с неприятелем, даже выиграв несколько столкновений, однако в конце концов степные всадники измотали его войска, нанося стремительные удары то с одного, то с другого направления. Отважным дружинникам тоже пришлось отступить.

В 1096 г. Святополк и Владимир начали войну против союзника половцев — черниговского князя Олега. Тот, чувствуя себя неуязвимым в союзе с грозным степным народом, поначалу держался высокомерно. Однако кочевники-половцы не могли быть все время рядом, так как специфика их хозяйства требовала бóльшую часть времени находиться на степных пастбищах. Киевская и переяславская дружины захватили Чернигов и вынудили Олега бежать в Стародуб, где осадили. Степные союзники черниговского князя отреагировали незамедлительно: хан половцев Приазовья Боняк, в русских летописях получивший прозвище «шелудивый хищник», неожиданно атаковал с войском сам Киев, в то время как войска ханов Тугоркана и Кури обложили Переяславль. Но расчет на то, что Святополк и Владимир оставят Олега и бросятся спасать свои вотчины, не оправдался. Жители Киева и Переяславля отразили все половецкие атаки и смогли удержать свои города, пока князья не вынудили Олега просить мира. Принудив черниговского князя к прекращению сопротивления, дружины Святополка и Владимира быстрым маршем направились к осажденному половцами Киеву. Не рассчитывавший на длительную войну с русскими Боняк приказал своим войскам уходить в степь. Тогда князья-союзники переправились через Днепр, скрытно подошли к Переяславлю и, 19 июля вброд перейдя речку Трубеж, неожиданно атаковали осаждавшие город войска Кури и Тугоркана. Это было, пожалуй, первое серьезное поражение, которое понесли половцы в войне с Русью. Разгром был страшен. Не успев построиться в боевом порядке, половецкие воины были вынуждены спасаться бегством; русские всадники настигали их и рубили мечами. Погиб и Тугоркан — тесть Святополка.

Тем временем Боняк, воспользовавшись уходом княжеских дружин на левобережье Днепра, снова подступил к Киеву и попытался сходу его захватить, лично поведя войско в атаку на городские ворота. В самый последний момент киевляне успели закрыть ворота перед самой мордой ханского коня. В ярости Боняк несколько раз ударил по воротам саблей. Половцы сожгли загородную резиденцию Святополка и разграбили Печерский монастырь. Вскоре с левого берега Днепра подоспели одержавшие полную победу над союзниками Боняка Святополк и Владимир. Боняк не стал испытывать судьбу и вновь повернул войско в степь. Княжеские дружины долго преследовали его, дойдя до Южного Буга.

После этой победы Владимир Мономах начал собирать коалицию против агрессивного хана и его союзников. Присоединиться к борьбе дали согласие огузы-торки и враждебные Боняку общества половцев. Однако успешное складывание союза было нарушено русскими же князьями, затеявшими очередную междоусобицу. В ней князья — противники Мономаха, вновь воспользовались военной помощью враждебных ему половцев. Один из сыновей князя погиб в бою, а девятилетний шестой сын Владимира Юрий (будущий Долгорукий) оказывался в половецком лагере в заложниках. Съезд князей в крепости Любеч в 1097 г. окончательно закрепил феодальную раздробленность на Руси и право каждого князя по своему усмотрению вести внутреннюю и внешнюю политику в своей вотчине. Однако в начале XII в. русские князья все же решили объединиться против враждебных половцев и совершить поход глубоко в степи, чтобы разорить стойбища Боняка и его союзников, надолго лишив их возможности предпринимать военные действия против Руси. Некоторые историки полагают, что именно исходящая из приазовских степей угроза стала причиной того, что Древнерусское государство не распалось на куски немедленно после Любечского съезда.

Весной 1103 г., рассчитывая, что половецкие лошади после зимовки еще не успели набраться сил и не смогут быстро уходить от преследования, дружины семи союзных князей под фактическим лидерством Владимира Мономаха выдвинулись на конях и лодьях по Днепру на юг («крестовый поход в степь»). Добравшись до Днепровских порогов, русские повернули в глубь степи. Половцы, узнав о появлении в их степях русских дружин, выслали навстречу разведывательный отряд, однако тот попал в засаду и был перебит. Дружины захватили половцев врасплох на их стойбищах. Хотя половцев было намного больше, они оказались совершенно не готовыми к отражению нападения и обратились в бегство. Множество их погибло под русскими мечами, в том числе двадцать ханов. Русские захватили огромное количество пленных, скота, оружия. Много русских невольников, содержавшихся на стойбищах, было освобождено. Боняк и его союзники, следуя обычной половецкой стратегии, не стремились остановить продвижение русских войск по голой степи, а просто увели оставшуюся часть своих войск. И в 1107 г. они вновь вторглись на Русь, осадив город Лубен. Однако русские дружины, снова использовав половецкий же тактический способ — внезапность, сумели незаметно подобраться к осажденному городу и 12 августа атаковали половецкие ряды. Половцы вновь ушли в степи, не вступая в открытый бой.

Вскоре Владимир и помирившийся с ним Олег Святославич вступили в переговоры с союзником Боняка ханом Аепой. Итогом стало заключение с ним мира; сын Владимира Юрий и сын Олега Святослав женились на дочерях хана. Теперь, когда Боняк лишился одного из своих наиболее сильных союзников, бороться с ним стало гораздо легче. Зимой 1109 г. уже не сам князь Владимир, а его воевода Дмитр Иворович сумел добраться через степь от Днепра до самого Дона, где захватил тысячу кибиток. В результате этого похода были расстроены военные планы половцев на лето.

Весной 1111 г., когда еще не сошел снег, Владимир Мономах и союзные князья предприняли второй дальний поход в степь. От реки Хорол, как гласит летопись, русские войска шли на юго-восток через много рек. Через месяц они вышли к реке Донец и вскоре приблизились к Шаруканю (Харькову). Захваченные врасплох половцы-горожане предпочли сразу решить дело миром и откупились от русских богатыми дарами и освобождением всех содержавшихся в городе русских пленных. Через день русские дружины захватили и сожгли половецкий город Сугров. Тем временем стали прибывать ополчения уже опомнившихся и мобилизовавших силы кочевников, окружая русское войско со всех сторон. Понимая, что, когда прибудут основные силы неприятеля, дружинам долго не устоять в открытой степи, князья повели войска обратно. К преследовавшим их половецким силам присоединялись отряды все новых и новых родов, и 24 марта половцы попытались преградить путь русским и разбить их. Однако русские дружины смогли их отбросить. Наконец, на берегу речки Сальницы половцы устремились в решительную атаку. В разыгравшейся жестокой битве воины Мономаха смогли прорвать окружение кочевников, при этом захватив пленных, и обеспечить выход остальных русских сил. Удар был настолько силен, что преследовать русских дальше половцы не решились. Как сообщается, слава Мономаха после этого похода дошла даже до Рима.

В 1113 г. умер князь киевский Святополк Изяславич. Тогда Боняк и Аепа вновь заключили союз и предприняли поход на русскую границу, где осадили крепость Вырь. Однако ушли сразу, когда узнали о приближении дружины Мономаха. Тот вскоре вокняжился в Киеве. Уже обладая высоким авторитетом среди русских князей, он смог организовать еще несколько опустошительных походов глубоко в половецкие кочевья. В 1116 г. его сын Ярополк с войском появился в землях донских половцев, где разорил их кочевья и взял три города, множество народу захватив в плен. Против половцев активно сражались также союзные русским огузы и еще остававшиеся в европейских степях печенеги. Наконец, когда в 1120 г. Ярополк Владимирович совершил новый поход на Дон, а просто не встретил ничего, кроме пустой степи. Уставшие от постоянного ожидания нашествий русских дружин половцы откочевали от границ Руси далеко на юг и восток: в Нижнее Поволжье, на Северный Кавказ и даже в Закавказье. После этого несколько лет — пока жив был набивший руку на борьбе с воинственными соседями Владимир Мономах, на границе Руси со Степью было тихо, пахари и пастухи безбоязненно выходили на работу. Сама же степь опустела, будто начала дичать.