Как кошмары войны отражаются на простых людях

Исторические события очень быстро стираются из памяти людей.  Дети их современников знают о них по рассказам родителей, но знать с чьих-то слов – совсем не то, что наблюдать лично. Внукам, как правило, о том, как жили их деды, известно лишь понаслышке. Сегодняшнее молодое поколение в большинстве уже очень смутно представляет, что было, например, до Второй Мировой войны, не говоря уже о Средневековье и античности, о которых в основном судят лишь по детским сказкам. События глубокой старины в сознании людей нашего времени и воспринимаются, как правило, подобно сказке или были, лишенной реальности. Однако всю свою историю человек жил в реальном мире, испытывал реальные потребности и переживания, которые никогда не менялись до наших дней включительно, имел общие для всех времен духовные ценности. В разные эпохи у людей был обусловленный разными формами хозяйства и уровнем развития науки менталитет, по-разному они одевались, вели быт, но всегда оставались людьми, что определялось уже биологическими причинами.

История человечества полна войн и вооруженных конфликтов, которые являлись следствием присущих всегда человеку алчности, властолюбия и стремления к свободе и справедливости: кто-то нападал, кто-то защищался. О войнах прошлого у большинства современных людей представления такие же, как о жизни людей былых эпох вообще: нечто овеянное геройской и мрачной легендарностью. Это и понятно: человеку, лично их не наблюдавшему,тяжело прочувствовать весь их реальный трагизм. И молодому сегодняшнему россиянину война в Чечне вольно или невольно кажется более реальной и страшной, чем Великая Отечественная, хотя понятно, что по масштабам насилия и разорения первая не идет ни в какое сравнение с последней. Но это – война современности, о которой молодежь может слышать больше, а многие молодые люди и лично ее наблюдали. Память же о кошмарах Второй Мировой уходит вместе с поколением ее современников. И понятно, что до Второй Мировой войны военные действия вообще исключительно редко записывались на кинопленку, а широкая неграмотность населения прошлых времен не позволила тем поколениям оставить достаточно много письменных свидетельств о войнах прошлых лет. Память о них сохранялась либо в сухих изложениях летописей, либо в обраставших из века в век пафосными и эпическими, далекими от реальности деталями народных сказаниях и песнях.

Из школьного курса сегодняшнему поколению известно о походах египетских фараонов и Александра Македонского, войнах между Древним Римом и Карфагеном, татаро-монгольском нашествии, завоевании Иваном Грозным Казани, походе Ермака в Сибирь, Полтавской битве, походе Наполеона на Россию, Кавказской войне. Но немногие задумываются, что за этими сухими определениями кроются присущие абсолютно любой войне страшная трагедия для всего населения, десятки и сотни тысяч человеческих жизней, из которых многие – не военные, а просто «случайные» жертвы вызванных военным разорением голода, болезней, обычной человеческой жестокости, в кровавом кошмаре войны прорвавшейся наружу. Это всегда тысячи исковерканных судеб, множество ни в чем не повинных людей, потерявших самых близких для них (детей, родителей, братьев, сестер), разоренных, искалеченных, растерянных от невозможности исправить свое положение к лучшему. Только скрупулезное изучение археологических и документальных источников позволяет достаточно полно представить всю трагическую суть любой войны.

С развитием науки и техники менялось вооружение, соответственно менялась и военная тактика. Сегодня военные не носят латы, не пользуются мечами, не идут в атаку плотными колоннами, ощетинившимися штыками. Но в свое время меч люди воспринимали так, как сегодня воспринимают автомат, кинжал – как пистолет, кольчугу или латы – как камуфляжную форму или бронежилет. Конница в старое время была чем-то вроде аналога сегодняшних бронетанковых войск.

 

О нашествии на Русь монголо-татар всем известно из учебников истории, художественной литературы, сказаний и даже сказок для детей. Археологи, раскапывая остатки городов и поселений того времени, видят это историческое событие глазами живших в те годы простых обывателей. Первый удар захватчиков приняло Рязанское княжество, непосредственно граничившее с Великой Степью. Нападение войск  Монгольской  империи не было неожиданным. Археологами обнаружен на границе со степными территориями ряд недостроенных крепостей: ожидая скорое вторжение монгольских воинов, рязанские ратники спешно начали возводить дополнительную линию укреплений, но недооценили быстроту передвижения и мобильность монголов. Постройка крепостей к началу вторжения не успела завершиться и враг, разбив русскую рать, дочиста разорил рязанскую землю. Укрепления были брошены, так и не успев принять боя. Летопись же повествует о том, что хан Бату (Батый) потребовал от рязанцев тяжелую дань. Те ответили: «Только когда нас не будет, все ваше будет». Получив такой ответ, хан повел войска на Рязань.

При раскопках рязанских городов и поселений того времени обнаруживается большое количество драгоценных украшений и посуды, закопанных в землю во дворах. Обычный способ выживания мирного населения в вооруженных конфликтах, распространенный и по сей день: предвидя предстоящую войну, люди закапывали самые ценные вещи у себя во дворе, чтобы в случае разорения потом откопать их и, продав, начать жизнь с нуля. Но, судя по тому, что ценности так и не были откопаны, их хозяева погибли либо были угнаны в плен. Всюду, где прошло войско Бату-хана, археологи находят на месте древнерусских поселений целые пласты древесного угля толщиной в десятки сантиметров, оплавившиеся от жара металлические предметы, множество человеческих костей – незахороненных, разрубленных, с застрявшими в них наконечниками стрел. Помимо мужских, встречается много женских и детских скелетов. Найден скелет женщины, а на его руках — младенческий. Очевидно, что монголы старательно выжигали все попадавшиеся им на пути русские города и селения, устраивая массовые убийства местных жителей вне зависимости от пола и возраста. Об этом их обычае не только на Руси, но и в других завоеванных странах, рассказывают и русские летописи, и арабские, персидские, китайские, закавказские, среднеазиатские письменные источники.

Монгольской армией был сожжен и Киев, хотя Киевское княжество не было покорено монголами. Исследуя найденные останки людей и предметы быта того времени, их расположение под толщей земли, археологи восстановили целый ряд драматических эпизодов разорения Киева. Среди остатков сгоревшего дома в большой глиняной печи обнаружены скелеты двух девочек без следов огня или травм. То есть, когда пожар в подожженном воинами Бату городе охватил и их дом, девочки от страха спрятались в печь, где задохнулись от дыма. Родители их, вероятно, в тот момент находились на каких-либо участках обороны города, отчаянно, но безуспешно пытаясь отразить нападение многочисленного и исключительно хорошо вооруженного врага. Откопаны развалины бывшей церкви, обложенной горелыми бревнами: киевские защитники заперлись в ней, а монголы, не тратя времени на штурм, просто подожгли церковь. Под полом храма обнаружен тайник – в нем скелеты группы вооруженных мужчин, заступ, с помощью которого осажденные воины пытались прорыть подземный ход к склону холма — на нем стояла церковь, и литейные формочки с выгравированным на них именем «Максим». Очевидно, ремесленник по-имени Максим, спасаясь от пожара и монгольских захватчиков, прибежал в церковь, захватив с собой самое для себя ценное – литейные формочки, с помощью которых зарабатывал на жизнь. Однако под огнем стены и кровля церкви обрушились, задавив всех, находящихся в тайнике.

Никогда за всю свою историю русские земли не подвергались такому опустошительному и кровавому разорению, как во время монгольского нашествия. Навсегда были стерты с лица земли целые города. А европейский путешественник, приехавший на Русь через годы после этих тяжелых для нее событий, писал, что в полях и вдоль дорог по всей Руси лежат непогребенные человеческие кости. То есть, убито и угнано в неволю было столько людей, что зачастую не находилось тех, кто мог бы хоронить мертвых даже спустя продолжительное время после войны.

 

Поражающие воображение факты военного разорения и зверств противоборствующих сторон, отвратительную тягость военных лишений открывает и изучение записок очевидцев событий войн прошлого. Но они знакомы большей частью лишь профессиональным историкам. Тем не менее, специалистам по ним нетрудно вывести весь страшный облик войны, неважно, были это сражения средневековых рыцарей и мушкетеров, схватки степных джигитов за кочевья или баталии европейских армий XVIII– XIX вв. Неважно, была война «выяснением отношений» между двумя сильными державами, колониальные захваты или кровавое противоборство между разными политическими силами в одной стране.

Россия не раз переживала гражданские войны. Одной из них по сути был поход Ивана IV(Грозного) на Новгород, где проживало очень много недовольных усилением единоличной власти московского царя. Летопись сообщает, что после захвата Новгорода московским войском погибло несколько десятков тысяч новгородцев, а тела убитых запрудили реку Волхов. Немецкий дворянин Генрих Штаден, служивший в то время в опричном (личном) войске Ивана IV, в своих мемуарах приводит более конкретный эпизод без какого-либо стеснения:

В начале XVII в. Россию захлестнула целая череда почти непрерывных гражданских войн (Смутное Время). Как и все гражданские войны, они сопровождались крайним ожесточением, взаимной лютой ненавистью противостоящих сторон, насилием над населением, его грабежом и разорением «во имя правды». Во внутрироссийских войнах Смутного Времени активно принимали участие, поддерживая наиболее удобные их державам политические группы, польские и шведские войска. Записки польских и шведских офицеров, письменные жалобы населения новой власти на старую красноречиво свидетельствуют об исключительной озлобленности учавствовавших в смутах воинов, о катастрофически бедственном и бесправном положении мирных жителей. В частности, описывается эпизод, когда стрельцы царя Бориса Годунова на территории поддерживавшей Лжедмитрия I Брянщины, развлекаясь, подвешивали за ноги к деревьям детей и соревновались в меткости, отстреливая им руки и ноги.

С развитием книгопечатания письменных свидетельств о войнах стало намного больше. Поэтому заметки очевидцев войн XVIII – XIX вв. отыскать при желании нетрудно. Война России с Наполеоном справедливо считается образцом народных героизма, самопожертвования, любви к Родине. Но от этого она не перестает быть жестокой и кровавой в памяти своего поколения как с русской, так и с французской стороны оставшейся враз перевернувшим всю жизнь кошмаром. Известно, что солдаты, получив ранение, часто предпочитали умереть, чем попасть в госпиталь:  при уровне медицины того времени лечение ран было крайне болезненной процедурой. Наркоз еще не получил широкого применения. Для обезболивания раненому перед операцией давали выпить стакан водки или просто оглушали ударом деревянного молоточка по голове.  Прежде чем вынуть пулю или осколок из раны, ее сначала внутри прощупывали железнем стержнем, так как рентгена еще не было. К этому следует добавить слабую асептику того времени и отсутствие антибиотиков, предупреждавших заражение крови и гангрену.

В момент вторжения в Россию армии Наполеона русские войсковые соединения находились на значительном расстоянии друг от друга, по отдельности противостоять сильной французской армии не могли и очень быстро отступали вглубь страны, чтобы там соединиться. Попытка остановить продвижение французских войск под Смоленском успеха не принесла, и русские войска в беспорядке отступили из города, бросив даже раненых в госпитале. Французы, занимая госпиталь для себя, просто выбрасывали русских раненых в окна. Однако зимой 1812 года уже французы в панике покидали российские земли – голодные, больные, замерзавшие. Выпрашивая еду в русских деревнях, они обращались к крестьянам: «Шер ами…» («дорогой друг»), отсюда в русском языке появилось слово «шаромыжник».

 

Вооруженное сопротивление народов Кавказа завоеванию его Россией, известная в историографии как Кавказская война (о ней на нашем сайте history-thema.com не менее десятка статей), полна поражающих воображение драматизмом и великих трагедий целых этносов. В советское время много было сделано для забвения этой страницы истории страны, и не одно поколение россиян, в том числе и самих кавказцев, судит о Кавказской войне лишь по произведениям М. Лермонтова, А. Бестужева-Марлинского, Л. Толстого. Однако многочисленные документальные свидетельства о ней лежат в российских и зарубежных архивах. Вот некоторые из них: «Попробую и я сделать этот сухопутный поход, пойду воевать, по-моему, с бедными горцами, которые и мне ничего плохого не сделали, и против которых и я ничего не имею», — Н. Лорер, рядовой Тенгинского пехотного полка, декабрист; «Что можно украсть от больного, то все кралось и оттягивалось… Человек делается эгоистом на войне, и плоть человеческая заглушает в нем человеческие мягкие чувства», — он же о ситуации в российских военных госпиталях на Кавказе; «Шум, гик и ружейные выстрелы подняли жителей, но в ту же минуту одна за другой запылали сакли, и пламя быстро перебегая по сухим плетням, охватило все, что только могло гореть. Большая часть женщин и детей, не понимая спросонья, что творится вокруг, метались ослепленные, не зная куда спасаться. Но куда ни обращались они, везде встречал их огонь, везде встречала их гибель – и спасения не было», — «Утверждение русского владычества на Кавказе» (Тифлис, 1904 г., об уничтожении кабардинского селения Старая Лаба);  — письмо А. Бестужева-Марлинского брату в корне отличается от его романтических произведений о Кавказе и лишний раз доказывает, что война ужасна для обеих сторон. — А. Берже, очевидец бегства адыгов в Османский Халифат.

Большинство фильмов и произведений литературы, описывающих различные войны прошлого, не дает реальной картины происходивших в истории человечества трагедий. Однако развернутая и критическая работа с сохранившимися до наших дней археологическими и документальными источниками позволяет отчетливо представить, какие тяжелые и кошмарные времена, полные горя и лишений регулярно переживали люди с того времени, как у них появилось то, за что можно было соперничать.