Империалистская Европа и начало двадцатого века – предпосылки Первой Мировой войны

К началу XX в. четко обозначилось укрепление экономического влияния в мире банковской системы. Предоставление долгосрочных банковских кредитов промышленникам и торговцам позволяло тем активно и уверенно вести свою предпринимательскую деятельность, что привело к небывалому до того времени оживлению экономики в странах, где ростовщичество не было сильно скованно государственными законами. Страны такого нового – «банковского», капитализма (Германская империя, Соединенные Штаты Америки), быстро стали догонять в экономическом развитии традиционные империалистические державы – Британскую, Австро-Венгерскую, Российскую империи, Францию, экономика которых основывалась на вывозе из покоренных регионов земного шара – колоний, сырья для промышленности. Особенного успеха в капиталистическом развитии достигла Германия, в которой, в отличие от США, сохранялась и сильная государственная власть, умело направлявшая резко возросший экономический потенциал страны в выгодное русло. Молодая капиталистическая держава (объединение германских земель в единое государство произошло в 70-х гг. XIX в.) тяготилась политическим господством в мире Великобритании, и ее правительство жаждало коренной перекройки карты колониальных владений. За четыре десятка лет своего существования к началу мировой войны Германия успела колонизировать некоторые неосвоенные еще европейцами земли в Африке, Новую Гвинею, выкупила у пришедшей в совершенный упадок испанской империи Габсбургов острова Микронезии в тропической части Тихого океана. Но остальные привлекательные для ищущих источники сырья для своих фабрик германских капиталистов регионы мира почти все находились в колониальной зависимости от других держав. Пользуясь выявившимся превосходством своей экономической системы (в начале XX в. Германия обогнала все европейские страны по выпуску товаров массового потребления), новая империя изыскивала способы присоединить к себе чужие колонии.

Соперничество за влияние в регионах мира всегда побуждало колониальные державы к гонке вооружений, совершенствованию своего военного потенциала, большим расходам на содержание армии. Именно частые войны за колонии привели к распространению в европейских государствах всеобщей воинской обязанности: почти все боеспособное мужское население было обязано несколько лет своей жизни отдавать службе в армии. Рубеж XIX – XX вв. стал поистине революционным в технике вооружения: появились виды оружия, позволявшие вести войну быстро и в широких масштабах, что обеспечивало возможность быстрого захвата обширных территорий. Получили распространение магазинные винтовки, перезаряжавшиеся простым передергиванием затвора, пулеметы, дальнобойные и подвижные орудия, боевая авиация, химическое оружие; в соответствии с новыми тактическими требованиями изменилась военная форма: мундиры сменялись на укороченные по сравнению с ними и более узкие в рукавах кителя, обеспечивавшие высокую подвижность бойца, униформа окрашивалась в сливавшиеся с окружающей местностью цвета – серо-зеленый или синевато-серый. Постоянные военные угрозы, экономическая конкуренция стран побуждали правительства колониальных держав, интересы которых мало пересекались, заключать военные союзы для сдерживания экспансии государств, претендовавших на те же территории, что и они. Так, в 1882 г. Германия, Австро-Венгрия и Италия создали мощный военный блок – Тройственный союз, направленный на противостояние стремлению России установить свой контроль на славянских Балканах и Франции – в Северной Африке. В 1904 г. озабоченные военным и колониальным усилением Германии правительства Великобритании и Франции (в прошлом постоянных геополитических соперников) заключили в противовес Тройственному союзу другой, по-французски названный «антант кордиаль – сердечное согласие», который в России прозвали «Антантой». Российская империя присоединилась к нему в 1907 г., так как стремилась не допустить установления австро-германского контроля над проливом Босфор, соединяющим Черное и Средиземное моря. Босфор пока еще принадлежал Османскому Халифату, но тот находился в таком плачевном внутреннем состоянии, что его распад был делом времени, и правительства Австро-Венгрии и России уже устремили алчущие взгляды на заманчивый пролив.

Создание мощных военных блоков, как ни странно на первый взгляд, на десятилетия обеспечило мир и стабильность в Европе. Ни одна из держав не решалась начать военных действий против хотя бы одного своего соперника, зная, что тут же в войну против нее вступят союзники последнего – еще в Древнем Риме сформулированна концепция «хочешь мира – будь готов к войне». С 1871 г. между державами не было войн. Простым обывателям и мало искушенной в политике интеллигенции тогда казалось, что эпоха войн и насилия ушла в прошлое. Однако далекой от идиллии была внутренняя обстановка в капиталистических странах. Почти во всех из них сохранялись пережитки феодально-монархического строя, а в России по-прежнему оставался сильным феодальный сектор в экономике, существовал режим абсолютной монархии. В условиях активного капиталистического товарооборота рентабельность помещичьих хозяйств, на которые приходилась большая часть пахотных земель, была низкой. Это приводило к обнищанию сельского населения, арендовавшего землю у помещиков за непомерную плату. Разорившиеся крестьяне толпами переселялись в города, где в поте лица трудились на фабриках и заводах, получая обычно очень низкую зарплату. Пенсий и страховых пособий тогда не существовало. Обычным явлением второй половины XIX – начала XX в. в европейских городах были волнения и забастовки рабочих, борьба пролетариата за свои права порой выливалась в кровавые столкновения с властями. На такой почве бурно расцветали революционные идеи, проповедники которых призывали к коренному переустройству существующего общественного и политического строя. Правительства европейских держав же состояли по старой традиции из представителей феодальной и капиталистической элиты, жизнь их была очень далеко от жизни основной массы населения. Исходя из привычных представлений, большинство политиков верило, что повысить благосостояние населения можно было за счет присоединения к своей империи новых территорий, которые стали бы дополнительным источником промышленного сырья для фабрик и заводов, а значит, и денег, поступающих в казну в виде налогов, которые платили владельцы капиталистических предприятий. Эти настроения во властных структурах, естественно, поддерживались буржуазией, в то время уже игравшей ключевую роль в экономическом развитии всех колониальных держав.

1913 г. стал годом экономического подъема (сама по себе капиталистическая экономика развивается циклами от подъема – к кризису, от кризиса – к подъему). Выросла заработная плата рабочим, увеличивалось число социальных организаций, оказывающих помощь малоимущим, больным, старикам. Общество в значительной мере успокоилось. Правительства капиталистических держав стремились использовать создавшееся внутреннее затишье для решения внутренних проблем. Однако пути этого решения они видели, как и прежде, только в расширении колониальной экспансии, что активно подогревалось капиталистами. Правительство Германской империи решило в этой обстановке осуществить давний замысел по превращению своей державы в колониального гегемона. Для этого Германии, по замыслу имперских стратегов, следовало сокрушить политическое господство в мире Великобритании, завладев большинством ее колоний, буквально опоясавших весь земной шар. Чтобы спровоцировать Великобританию на войну, Германии требовалось начать войну с одним из ее союзников по Антанте – Россией или Францией. Наиболее «привлекательной» для германского правительства была война с Россией: во-первых, это позволяло бы выполнить давнюю стратегическую задачу, не допустив усиления российского влияния на Балканах и попыток российского проникновения на Босфор, во-вторых – захватом западных территорий Российской империи (восточной Польши, Белоруссии, Украины) обеспечить германскую промышленность дополнительным источником сырья.

Сама по себе Германия не могла найти подходящего предлога для войны с Россией: непосредственно геополитические интересы России и Германии нигде не пересекались, восток Польши, Белоруссия и Украина давно входили в состав Российской империи, и Германия не могла оспорить права на них России. Кроме того, германский император (кайзер) Вильгельм II Гогенцоллерн приходился двоюродным братом российскому императору Николаю II Романову. Германские дипломаты стали подстрекать правительство союзной Австро-Венгерской империи к проведению активной политики на Балканах, рассчитывая, что это спровоцирует военное вмешательство России. Австро-Венгерская империя к этому времени была одним из самых упадочных государств Европы. У нее не было колоний, которые обеспечивали бы сырьем ее развивающуюся буржуазию. Феодальный строй же давно изжил себя в Европе. В то же время правители Австро-Венгрии стремились не уронить своего лица в глазах остальной Европы, вели активную внешнюю политику, что требовало больших расходов из плохо пополняющейся казны. Следствием этой политики правительственного кабинета австрийских Габсбургов стал тяжелый внутренний упадок в стране, повальная бедность населения, обострение этнических конфликтов в ее провинциях. В молодой и мощной державе Гогенцоллернов быстро слабевшая Габсбургская монархия нашла себе сильного союзника в европейской политике (забылась и относительно недавняя взаимная неприязнь австрийских и прусских правителей, претендовавших на объединение германских земель под своими гербами). Связывала Германию и Австро-Венгрию и национальная близость: австрийцы являются южной этнической группой немцев. Игровое прошлое европейской политики превратило венский двор в весьма послушное орудие правительства Германии.

28 июня 1914 г. находившийся во входящей тогда в Австро-Венгерскую империю Боснии наследник венского престола Франц-Фердинанд был убит активистом сербской организации, боровшейся за присоединение Боснии к Сербии, Гаврилой Принципом. Сербия была тогда молодым славянским государством на Балканах, получившим независимость от Османского Халифата в результате российско-османской войны 1877 – 1878 гг. Подстрекаемый Вильгельмом II, император Австро-Венгрии Франц-Иосиф предъявил Сербии заведомо невыполнимый, как он полагал, из-за весьма унизительных для свободного государства условий, ультиматум. Однако сербское правительство, отлично понимая, какова истинная подоплека сложившегося кризиса, согласилось принять все условия ультиматума, кроме права Австро-Венгрии ввести на территорию Сербии свой воинский контингент. Тем не менее, австро-венгерское правительство не удовлетворилось ответом Сербии, и 28 июля 1914 г. Франц-Иосиф объявил войну Сербии. Как и рассчитывали в правительстве Германии, Россия начала недвусмысленную демонстрацию силы: в ней началась частичная мобилизация военнообязанного населения. 29 июля германские дипломаты предупредили российский двор, что если Россия не прекратит мобилизацию, в Германии тоже начнутся военные приготовления. На следующий день в России была объявлена полная военная мобилизация. 1 августа Германия под предлогом поддержки союзной Австро-Венгрии объявила войну России, а 3 августа – союзнице России Франции. В тот же день германская армия, бесцеремонно пройдя по землям нейтральной Бельгии, вторглась на французскую территорию и начала наступление на Париж. В связи с этим, как и рассчитывали при дворе в Берлине, войну Германии объявили Великобритания и ее доминионы – крупные самоуправляющиеся колонии. 6 августа войну России объявила Австро-Венгрия, и тогда Австро-Венгрии объявили войну союзники России по Антанте Великобритания и Франция. Поскольку владения колониальных держав простирались по всему миру, соответственно военные действия распространялись не только на Европу, но и всюду, где пролегали границы европейских колоний: в Азии, Африке, на всех океанах. Война, начавшись как очередное «выяснение отношений» между европейскими странами (они случались периодически в Европе со времен далекого Средневековья), приняла мировой характер.

Вооруженным столкновением колониальных держав на Востоке неожиданно воспользовалась Япония – единственное государство Востока, не попавшее ни в какую форму зависимости от европейских стран и не уступавшее европейским государствам в военной и экономической мощи. Причиной могущества «страны восходящего солнца» было то, что в Японии, в отличие от других стран Востока, свободно развивались капиталистические отношения, а от алчных взоров европейских империалистов она была слишком удалена и успела накопить необходимый для соперничества  европейскими державами потенциал. Недавно успешно закончившая войну с Россией за Порт-Артур, Япония была не прочь повысить свое влияние в мировой геополитике за счет присоединения к себе богатых ресурсами территорий в Восточной Азии, которые уже были поделены на сферы влияния между европейскими государствами. 15 августа японское правительство потребовало от Вильгельма II передать Японии германские колонии в Китае. Получив отказ, Япония объявила войну Германии.